– Что мы сделали не так? – спросила Магнолия у Итакси? – Что произошло?
– Я понятия не имею! – ответил он, – как Вайрал придет, мы поднимемся с поверхности и полетим!
– Но мы не можем бросить его! Кто-бы он ни был, ему больно, он в панике!
Крики по радио продолжались несколько минут, но затем заметно стихли, стала опять прослушиваться четырехсложная комбинация…
***
В панике я сидел между двух запертых дверей и наблюдал, как все мое существо, представленное этим кораблем, разрушается. Мне некуда было деться. Я бы очень хотел, чтобы вся моя жизнь пронеслась у меня перед глазами, но боюсь, она состоит лишь из трех последних дней. Я родился в темной комнате и погибну…
Справа от меня скрипнула дверь. Я повернул голову и увидел зияющую черноту за ней. Я не знал, что меня там ждет, но здесь ждала лишь неминуемая смерть. Вбежав в недоступную ранее комнату, я закрыл дверь. Комната была абсолютно темной. Нет, только не это. Я не хочу умереть в этой комнате!
Но было уже поздно. Метнувшись к двери, я понял, что ее уже нет… Она пропала! Не слышно было разрушения, я снова попал в свою камеру депривации.
– Если меня кто-нибудь слышит, прошу, расскажите обо мне! Я хочу остаться в памяти, я не хочу исчезать, – прошептал я с усилием.
Стены были гладкими и холодными, как и пол. В комнате ничего не было, никакой мебели. Внезапно мне стало очень больно. Все тело изнывало от непрекращающейся ноющей боли. Оперевшись на стену, я скатился по ней на пол. Мои ноги… Их будто нет. Я пытаюсь их нащупать, но ничего не получается.
– Мое имя Энцефалон, мое имя Энцефалон! – все повторял я, уже не надеясь, что кто-то услышит меня. Я страшился забыть единственное, что у меня осталось.
Вскоре я не чувствовал ни рук, ни даже головы, одни мысли метались по темной комнате, отскакивая от стен, будто теннисные мячи. Как же больно… Я не смог посмотреть никому в глаза, я не смог ощутить поддержки. В одиночестве нет ничего благородного, оно разрывает на части, оставляя лишь неспокойные мысли, которыми пытаешься заполнить свои последние секунды. Я слился со своей комнатой, я стал ей. Все, что от меня осталось это:
“ЭНЦЕФАЛОН”
Сигнал становился все слабее. Бормотание из крика плавно перешло в шепот.
– Боже, что случилось! – кричала Магнолия, – я должна пойти и спасти его! Он же умирает!
– Но мы же никого не нашли на астероиде, – возразил Итакси, – В глубине тоже. Что за странная реакция?
– У меня еще есть время, я спасу его.
