Но КПСС уже давно, с тех пор, как Сталин на XIX съезде в 1952 г. поменял ее название (с ВКП(б) на КПСС), не было партией, а тем более — коммунистической. Фактически это был корпус высших госчиновников (номенклатуры), который управлял и СССР, и всем мировым социалистическим лагерем.
Это понимали даже беспартийные граждане СССР. Реагируя на указ Ельцина от 6 ноября 1991 г. о запрете КПРФ— КПСС, никогда не состоявший в рядах партии инженер из Мурманска Александр Оболенский, депутат съезда народных избранников СССР, публично выступил против этой репрессивной меры. Позднее, в обширном интервью газете «Трибуна», он так мотивировал свой протест: «Теперь думающие люди понимают, что, запретив КПСС, из государственности вынули стержень. На тот момент в стране отсутствовали гражданское общество, сбалансированные институты государственности. Даже сейчас наши призывы к стабилизации равносильны тому, чтобы заставить ходить человека с переломанным позвоночником».
По исторической малограмотности Ельцин, конечно же, не знал, что он идет по стопам Керенского: в марте 1917 г. Временное правительство точно так же разогнало «царскую КПСС» — корпус чиновников и служителей Державе, от генерал-губернаторов до рядовых «ванек-городовых», заменив их «дружинниками» из студентов, курсисток и гимназистов старших классов.
Одновременно «чеховские интеллигенты» выпустили по амнистии всех уголовников как «узников царизма». В итоге, писал в эмиграции Иван Бунин, получилась смесь самогонки (урки из тюрем) и шампанского (демократы Керенского), что в конечном итоге привело к обрушению государства.
Но будь члены и кандидаты в члены Политбюро мудрыми, как лидеры компартии Китая, они бы избрали восточную, а не западную модель рынка и «социализма с человеческим лицом».
Так нет же — в конечном счете Горбачев, а за ним и Ельцин, как и Александр II в эпоху «великих реформ 60-х—70-х гг. XIX в. и Керенский в короткий период Февральской революции, избрали в финансово-экономической сфере не китайскую, а западноевропейскую модель.
Между тем в истории России она уже дважды себя не оправдала. Великий русский поэт Николай Некрасов отразил этот ложный выбор в поэме «Современники». Сегодня эта поэма читается так, как будто она написана в наши дни; только у поэта не «олигархи», а «плутократы»:
Под опалой в оны годы
Находился демократ,
Друг народа и свободы.
А теперь он — плутократ!
[19]И далее — слово в слово по Лужкову о наших современных «мичуринцах»:
