— Ну-ну, — забормотал боцман. — Ухожу, ухожу… Живи пока, а там видно будет.
…Два раза в неделю ход ремонта судов проверял главный инженер завода. Начальники цехов и мастера собирались в красном уголке корпусного цеха и докладывали, как идут дела.
— «Альтаир»! — называл суда главный инженер, — «Палтус»… А как на «Кунашире»?
Цехи работали на судах бок о бок и, случалось, мешали друг другу. Пытаясь определить виновных в задержке работ, главный гневался. Планёрки становились шумными и нервными. Быть виновным никому не хотелось. Ведь у каждого, кто невольно не выполнял график, были свои причины, представлявшиеся ему самыми серьёзными. Совещание затягивалось. Главный посматривал на часы и дёргался: он не успевал проверить все суда, а в двенадцать часов начинался перерыв, и в красном уголке обедали, играя в шашки, рабочие-корпусники. Около двенадцати в уголок приходила кошка, привыкшая обедать вместе с рабочими. Она садилась против главного инженера и глядела ему в лицо. Он говорил больше и громче других.
Но главному было не до кошки. Тогда она начинала орать. Мастера переглядывались и посмеивались.
— Да уберите вы эту… — не выдерживал главный. Назвать кошку кошкой ему почему-то не хотелось, а другое слово сразу не придумывалось.
— Так ведь всё, Анатолий Фёдорович, — напоминали ему мягко, — обед. Маруська время знает…
— Ну хорошо, хорошо. Проверим коротко «Геркулеса». Как там обстройка?
— В корме работаем, через пару дней уйдём, а нос маляры ещё не дали, — поднялся мастер плотников.
— В чём дело, Шишов? Когда кончите работать в носу?
— Да мы ещё не начинали, — честно признался Стёпа. — Боцман там какой-то… заскорузлый…
— Какой?
— Заскорузлый, — повторил мастер под общий смех. — Ну, упрямый. Никак не пускает нас в свои кладовые.
— Это не причина. Есть капитан, решите с ним, — отрезал главный. И добавил, уже улыбаясь, собирая на столе бумаги: — Вы же ошкрябщики, вон какие суда ржавые оббиваете, а с «заскорузлым» боцманом не можете справиться… Всё, товарищи, освобождайте уголок! Надо дать людям передохнуть!
Шишов так и сделал. Он не стал разыскивать «боцмана с платочком» и побежал в капитанскую каюту. Потряхивая белобрысым чубчиком, капитан Звонцов гладил через холстинку брюки.
— Да как же так?! — стукнул утюгом капитан, осердясь на боцмана ещё и за то, что из-за него его застали за таким некапитанским занятием, — Он же мне обещал!
Капитан наскоро покончил с брюками и вызвал Беседочку.
