Дорога, ведущая к центру, как писал М. Элиаде, – это «трудная дорога», это проверка на всех уровнях реальности. Эта истощающая дорога, полная опасностей, потому что она действительно используется как переход от мирского к священному, от эфемерного и иллюзорного к реальности и вечности, от смерти к жизни, от человека к Божеству. Достижение центра можно сравнить с концентрацией и инициацией: мирское и иллюзорное существование сменяется новым настоящим, длительным, плодотворным существованием[339]. Юные герои, сыновья королей из нашей истории, также играют свою роль в некоем инициатическом ритуале (это не относится к мифологическому значению нашей истории).
Пять героев, действующие в истории, соревнующиеся со своими врагами и находящие, открывающие дороги, играют роль «открывателей путей». А. М. Хокарт заметил в процессе своих этнологических исследований, что жрец возглавляет ритуал и является открывателем путей[340]. Подобная же функция подразумевается в латинск. ponti-fex, букв. «строящий мост» или, в индоевропейской перспективе, «создающий путь»[341]. Верховный понтифик «пролагал границы в виде прямых линий» (regere fines). Магический характер этого действия очевиден, и, видимо, его осуществлял индоевропейский царь (rex, rix, rí). Такой царь и был прокладывающим путь с бо́льшим религиозным значением, чем политическим[342]. Рискнем предположить, что память именно о такой священной власти индоевропейского царя отражена в ирландской истории о пяти королевских сыновьях.
В метрических диннхенхас мы узнаем, что пять дорог проявились «благодаря деянию пяти мужей, что установили их» (tria gním in chóicfhir roscind). Таким образом, установлением, или определением дорог, ведущих к центру, они (дороги) и были открыты. В этом случае, однако, перед нами не описание ритуала как такового, но мифологема, на основе которой мог появиться ритуал или идея ритуала. Следуя линии Хокарта, можно увидеть, как в нашем материале жрец или военный вождь действует как представитель той же самой функции «открывателя путей».
Чтобы понять мифологический феномен пяти дорог Ирландии и особенно истории их манифестации, мы должны определить его место в ирландской, кельтской и индоевропейской мифологической модели мира (imago mundi). Самый важный уровень мифологии для такой цели может быть найден в раннеирландских текстах, посвященных доместикации и исследованию мира, его манифестации или циклическому восстановлению. Раннеирландский псевдоисторический текст «Книга взятия Ирландии» («Lebor Gabála Érenn») и некоторые другие источники дают нам довольно примечательную картину. На протяжении существования раннеирландской литературы Ирландия воспринималась как самодостаточный космос, окруженный волнами океана хаоса, обители фоморов. «Восточный мир» в ирландской мифологической модели был частью опасного «иного мира». Географическое положение Ирландии, так же как ее долгое отсутствие в орбите
