Истомин готов был урезонить своих учениц, только вот они просто молча улыбались, рассматривая кричаще-визжащих людей.
– Что здесь происходит? – раздался густой и гулкий, как звон набата, мужской голос. Сквозь толпу двигался высокий грузный священник с пышной длиной бородой.
– Благословите, батюшка, – со сладенькой улыбкой проговорила наставница институток, потупив взор. Все её подопечные, только что кричавшие во всё горло, вмиг замолкли и благонравно склонили головки.
Священник, не глядя, перекрестил наставницу и подал ей руку, в которую она вцепилась чуть ли не с обожанием. Сам батюшка рассматривал группу гимназисток, обёрнутых жуткими платками и фартуками.
– Так что случилось? – спросил священник, грозно нахмурив густые брови. Под таким взглядом хотелось дематериализоваться или хотя бы уменьшиться.
Даже Ева не горела желанием отвечать священнику. Истомин понял, что надо сказать хоть что-то, но его опередила Агнесса.
– Небольшое недоразумение в очереди, отец Леонид, – спокойно произнесла она, глядя на батюшку своим отстранённым взглядом.
– Да, такое случается, – отец Леонид чуть кивнул, узнав Агнессу. И тут же отвернулся. – Что ж, рад, что всё выяснилось.
Священник окинул взглядом толпу, убедился, что все его поняли, и широким шагом отправился куда-то вглубь храма. Следом засеменила дежурная.
На выходе из храма, пока Ева, сквозь зубы цедя ругательства, запихивала казённые юбку и шарф в сундук, Истомина чуть не сбил с ног Тимур. Он влетел в притвор, стал дёргать Тоню за рукав и показывать на выход.
– Что случилось-то? – спросила Валя, которой повезло – она при входе в церковь просто накинула капюшон пальто.
– Идём, идём! – Тимур выбежал из храма, утянув за собой Тоню. Агнесса, ласково погладив сундук, вышла следом.
На улице небольшая толпа собралась у монумента памяти жертв репрессий. Грибницкий, в своём пальто с псевдомеховым воротником и такой же шапке напоминавший кустодиевского Шаляпина, стоял поодаль, опираясь на трость. Когда Истомин подошёл и вопросительно глянул на пожилого профессора, тот намеренно громко пророкотал:
– Наверное, кто-то пошутил.
– Ну и шуточки, – ответила одна из Чистых Сестёр, группкой стоявших у мемориала.
Ближе всех отважилась подойти лишь Агнесса. Посмотрев на огромного чёрного ангела, скорбно склонившего голову и обнимающего крест, она медленно сняла перчатку, встала на цыпочки и тонкой белой рукой погладила щёку статуи. Пару секунд будто перетирала что-то в пальцах, потом повернулась к остальным и раскрыла ладонь, покрытую алой глянцевой жидкостью.
