– Помилуйте, господин! – не помня себя от ужаса трактирщик бросился на колени, голос его дрожал и стал совсем тоненьким, – я никогда не был колдуном! Никогда не знался с ведьмами, я простой трактирщик! Пожалейте, у меня дочка… останется сиротой!
– Спорю, что скоро ты расскажешь совсем другое и во всем сознаешься, – улыбнулся МакИвир. – А дочкой твоей мы займемся после, одна она не останется. Тащите его!
Солдаты дружно хохотнули над его шуткой, потом грубо схватили трактирщика за плечи и поволокли к выходу. Ларри с трудом приподнялся. Выбора не было, нужно что-то делать!
– Эй, ты! Осел, что нацепил на себя плащ лорда! – окликнул он. – Зачем ты тащишь этого бедолагу? Разве не я – тот, кто тебя интересует?
От неожиданности граф даже раскрыл рот – никогда и никто не позволял себе разговаривать с ним подобным образом! Все вокруг трепетали, лишь услышав его имя! Один только король, избранник бога и народа, мог повелевать им, другим он сразу указывал, где их место! Кто этот безумец?
– Кто ты такой? – взревел граф, – Тебе надоела жизнь?!
– Ты даже не представляешь, насколько! – усмехнулся Ларри. – Но скажи, разве не мою госпожу ты так мечтаешь поймать? Разве не охотился безуспешно все эти дни за леди Флетт? Только я знаю, где она! Так зачем тебе этот несчастный?
– Ты – слуга графини Флетт? И хочешь все рассказать мне? Понимаешь ли ты, что после будешь казнен за свою дерзость?
– Это мы посмотрим, – спокойно ответил Ларри. – А пока осмелишься ли ты, трус, допросить меня?
– Взять его! – крикнул МакИвир, – Трактирщиком займемся после! Никуда он не денется!
Солдаты швырнули почти бездыханного от ужаса Оуэна на топчан, где его тут же подхватил заботливый Гленн, подняли Ларри и потащили к выходу. Тот поморщился. Вечер предстоял не самый лучший, это точно. Хотя, чувство боли у келпи притуплено, не так остро, как у людей. К тому же ни одна другая боль в мире не сравнится с той, что он испытывает во время перерождений, так что можно считать, он привык.
И все-таки пытки, через которые пришлось пройти, не остались для Ларри незамеченными. С каждой новой секундой боли, он испытывал и радость, чувствуя, что отмщение близко. Никто из присутствующих не проявил к нему ни капли милосердия. Разве что молоденький палач отворачивался, и касался своей жертвы лишь слегка, уменьшая боль, остальным же не ведомо сострадание. Так пусть же их весь род будет стерт с лица земли, они не заслуживают жить дальше… Не заслуживают увидеть будущий мир!
