Так прошло еще три дня. МакИвир и его люди не возвращались, а состояние Ларри все ухудшалось. В его глазах иногда мелькало такое бешенство, что соседи по камере боялись даже заговорить с ним, сидели, не шевелясь, чтобы лишний раз не вызвать гнев своего странного спутника. Они подозревали, что им достался в сокамерники сумасшедший, а что если он не вор, а правда злой колдун? Что если его судят за дело?
В середине четвертого дня наконец раздался стук копыт. Это возвращались люди графа. Послышались шаги, бряцание оружия, крики, смех, лошадиное ржание. Не вовремя, как же не вовремя! Ларри никогда не был так слаб, как теперь. Если люди МакИвира придут за Оуэном сегодня – он не сможет его защитить, не сможет сдержать обещания… Если только – позвать Эллину. Но нет, не стоит привлекать к делу Озерных людей. Они всегда сделают только хуже. К тому же, нельзя давать Эллине возможность помогать ему, показывать свою слабость. Она из тех, кто этим воспользуется и дальше не даст никакого покоя. Будет командовать всем и вмешиваться во все дела. Нет, люди на островах – его люди. И защищать их – его долг, только его. Остается лишь надеяться, что МакИвир устанет после охоты и не доберется до пленников сегодня.
Но надеждам Ларри не суждено было сбыться – лорд МакИвир, взбешенный неудачей – поймать Беатрис Флетт не вышло, – был твердо намерен вывести сегодня на чистую воду хоть одного колдуна, чтобы этот день не пропал даром. Иначе, что он скажет королю? Как докажет свою преданность?
В сопровождении трех солдат уже ближе к вечеру он вошел в камеру, где находились Ларри и его новые знакомые. Лорд оказался высоким, сухощавым человеком, с изрезанным морщинами массивным лбом и обезображенной страшным шрамом щекой, у него не было одного глаза – его закрывала черная повязка. Волосы на голове поредели, возможно, от сурового северного климата, а возможно – убежали от злых мыслей, что роились в этой голове. Ибо Гебридские острова еще не знали более жестокого фанатика, чем лорд МакИвир.
– Так, кого из трех колдунов мы допросим сегодня? – спросил он, едва войдя в камеру, осветив светом факела лица троих пленников по очереди. Ларри замер, почувствовав, как все в душе сжалось от ужаса. Худшие опасения подтвердились. МакИвир, осмотревшись, вытянул длинный палец в сторону трактирщика Оуэна.
– Пожалуй, начнем вот с этого упитанного борова, – удовлетворенно заметил он. – Надо его хорошенько поджарить, пусть расскажет о своем союзе с дьяволом! Иначе как бы он нагулял столько жирку!
