Чтобы забыть, стереть, не вспоминать
И горечью давясь,
жечь, не перечитывая письма.
Чтобы в простудном скрипе половиц
И холоде постелей
Всё пережить, пересидеть, переболеть:
Все имена, названия улиц, номера домов,
Изгибы тел, ладоней жар,
Шёлк мятых простыней.
Трамваи, где на окнах стылых
Ты пальцем выводил имена
Сгорающих огнём героев
Ещё одной любовной драмы.
И полутёмные углы кофеен,
Ступени, лестницы, мосты,
Где мы друг другу врали
Как мы могли, как мы тогда умели,
Что только в Вечности простимся,
И только в Вечности сгорим.
Маршруты от цветочных до парадной,
Где всё ещё, янтарным огоньком
в твоём окне влекомый,
Стою с букетом мёрзлых роз,
Не понимая смысла слов: не жди…
А ты, отгородившись ночи немотою,
Как пропастью межзвёздного пространства,
Ты смотришь, как клубится в свете лампы дым
И бьётся в стекла мотылёк, рвущийся на волю.
***
Разметал пряди волос ветер.
Мне в каждом шорохе
Слышится поступь весны.
И голос её:
“Не вечен здесь ты”.
Она наизнанку мне вывернет вены,
И кости мои
Станут сорной травой.
Я никогда не был ей верным,
А она всё тянет меня за собой.
Мне больны травяные объятия,
Я боюсь васильковых обрядов,
Как языческих танцев с огнём.
Но с уст моих не сорвутся проклятия.
Как слезами омыт я буду дождём.
Мне суждено среди прелой листвы,
Среди влаги и синих сумерек леса
Умереть под ромашковый звон.
И в цепкий объятиях травы
Спать и видеть бесконечный сон.
Мне выть только ветру
О боли упавшего дряхлого дуба,
Что века подпирал небеса.
В молитве ветви протягивать утру,
И слышать: лисицей крадётся весна.
***
Время связано с ветром.
Говорит с ним языком,
Недоступным смертным.
Только в миг удивления
Ты станешь другим
И в облачных сплетениях
Увидишь слова.
Только в искренних порывах
Та самая искра,
Из которой загорается пламя.
И если не заиграешься,
Пронесёшь его через жизнь,
Будто в руках твоих
Алое знамя.
И не важно: как будет, как было,
Ведь воля твоя что-то, да значит.
Откроются все тайны мира
Способному видеть иначе.
***
Мы, играя в самих себя,
Переворачиваем с ног на голову
Ценности, смыслы, принципы,
Становясь невольниками
Маски театра Но,
Под которой не разобрать:
Где человек, где его пустота.
Как полые куклы из пластика,
В тесных коробках ждущие
Тепла случайных рук,
Мы грызём хлеб одиночества
Боясь, что захрустят позвонки
В тисках любви,
Которую не назвать братской.
Мы драпируем свое сожаление
Карнавальным блеском игры.
Напудрив трафареты глаз
Сладким ядом,
Мы не видим плюющих правдой
На золотые плиты лжи,
Ставших нашей дорогой.
Быть боимся распятыми
