На крюках морального выбора:
Жить сердцем открытым,
Или скрипя зубами,
Ощетинившись страхом изгнания.
Потому что изгнанный обречён
На смерть в голодной пустыне.
И до крови впиваясь в локти,
Мы проклинаем ночь,
За то, что она также темна,
Как и мы, цифротелые демоны,
Порождённые играми,
За которыми не разобрать:
Где человек, где его пустота.
***
Радуга сломалась
Звоном разбитого хрусталя,
Брызгами самоцветов.
Они тают под солнцем
Августа
Во влажной траве.
Я едва успеваю
Собрать их,
Но карманы
Остаются пустыми.
Красоту мира
Не унести.
***
Промокшие фасады
В тисках бетонных
Сжали медных фурий,
Изъеденных веками
Касаний торопливых рук.
Лоснится тротуар
В дождливом трауре
По лету.
В окне –
Букет из белых роз,
Поникших головами
В хрустальной вазы пустоте.
И тлеет
Над сводом бесприютных улиц
Былой пожар.
И снял одежды
Старый клён.
Здесь счастлив был
Всего однажды.
Здесь счастлив был я
И влюблён.
***
О, Калипсо, тебе ли не видеть сны
О чудесах, что вершатся на поверхности облаков?
Играя на флейте ночи
Ты заставляешь звёзды сыпаться под ноги,
А после ступаешь по их иглам,
Оставляя кровавые следы на песке.
И пока их не слизывает море,
Я в каждом прочитываю
О своей погибели.
Ты вплетаешь в волосы
Жемчужные нити,
И по ним я отсчитываю
Перламутровые рассветы,
Туманы которых для тебя –
– купель.
Семь лет – мгновение…
Взываю к милости Афины.
Я отправлюсь в отчий край
И ты пошлёшь попутный ветер.
Я покину тебя,
Дочь Тефиды,
Оставаясь твоим пленником
Навеки.
***
Люди.
Падают, встают.
Иногда улыбаются.
Но чаще с горечью
Ведут счёт ошибкам,
Каленым железом выжигая надежду.
Им прошлое когтями
Вцепилось в горло.
Им бывает страшно.
Они загнаны в норы.
Бывает, стыд вспарывает артерию
Бывает, кому-то снятся птицы,
А они камнем – вниз – без крыльев.
А ещё знаете, как бывает?
Когда перехватывает дыхание – отчаяние.
Ведь не каждому дано выдержать
Дороги,
битым стеклом вымощенные.
Не каждому дано
Дойти до заката
И смотреть с улыбкой,
Как уходит за горизонт,
Все, ценимое, приласканное, значимое.
Не каждый силён настолько,
Чтобы терпеть за потерей потерю
И дышать
Раздавленной глыбами грудью.
Говорят, не жалейте слабых,
Вы их унижаете жалостью.
А по мне, так любите каждого
И врагов, как ближнего.
Потому что нет в нас ничего,
Кроме человеческого.
И я не верю, что больше
Никто
Ни за кого
Не в ответе.
***
Мне слышится звон каруселей.
Призрачный, будто из детства.
Я пытаюсь запечатлеть его на холсте,
Но какие бы краски ни брал – всё не те.
В увядании лета, в тёмных тонах августа
Тонут сонливые голоса прошлого.
