Отряд оказался в тёплой пещере, куда даже страшным завываниям не было входа.
– Вовремя вы, – сказал спаситель, опирающейся на бумажную трость, – ещё бы немного и не за что бы вам не подняться сюда. Хорошо, что мы с моим внучком решили остаться здесь. У-у-ух, погода разыгралась не на шутку, всё её проказы, да, её, – закончил старый бумажный человек, с такой длинной бумажной бородой, что она волочилась за ним по каменному полу пещеры.
– Спасибо, вам, – стуча зубами поблагодарил Тучка. Его примеру последовали все остальные.
– Да уж, не за что, не за что, всякий бы в Зелёном краю, помог бы вам, разве что, кроме этой пакостницы старой. Но, – тут старый бумажный человек, дрожащей рукой обвёл всех домовых, – что эта шестёрка домовых делает так далеко от своего приюта на побережье? Как и кто надоумил вас отправиться в путешествие, не сами ведь?
Старый человек прищурился, ожидая ответа. Внук, стоявший подле него, не смыкая глаз, следил за Тучкой и корзиной за его спиной, крышка которой с трудом, но распахнулась.
– Старый Швей, – как раскаты грома воплотился голос Капитана, – спасибо тебе, за то, что помог нам.
Подслеповатый старый Швей, так оказалось зовут этого старого бумажного человека, прищурился ещё сильнее и оттянул края глаз пальцами, чтобы восстановить резкость.
– Разрази меня гром, если это не голос Капитана Грома. Застёжка, – обратился он к своему внуку, – меня подводит слух и зрение или это действительно Капитан Гром, восставший из небытия? Как и всегда, впрочем.
– Да, дедушка, это он, – широко улыбаясь ответил внук, – здравствуйте дядя Гром!
– Привет, Застёжка, – поприветствовал его Капитан, однако улыбнуться ему не удалось, выглядел он гораздо хуже, чем до этого – рубка, укрывавшая его, прохудилась под натиском воды и дала течь.
– Швей, ты уже многое сделал для нас, но мне и моим друзьям необходимо обогреться у горячего костра, снаружи жуткая погодка. Проводи нас, пожалуйста, к остальным, где мы сможем найти отдых.
– Конечно, конечно! Признаться, я бы и без просьбы отвёл вас, да просто стою и дивлюсь чуду-воскрешения. Никто уже не питал надежды увидеть тебя и запахи отчаяния всё отчётливее витали над нами. Но вот он – ты, а где же корабль?
– Ах да! – сам себя перебил старый Швей, – прости меня, Капитан, расскажешь всё в главном зале. За мной!
*******
Путников с державшимся изо всех сил Капитаном в рубке, встретили морем радостных возгласов. К Капитану Грому тут же подбежали лекари и, вытащив его из сырости, принялись латать изрядно потрёпанного воздушного волка.
