Чтобы не смотреть на это отвратительное зрелище, Маврий закрыл глаза. Ему на миг показалось, что совсем недавно он видел этого жирного священника, пускающего слюну до его… Спины!? Перед его глазами тут же материализовался ночной кошмар с дикими воплями и невыносимой болью. И этот жуткий священник, бормочущий неведомую бредятину, с довольной рожей, тыкающийся сзади… Липкие от крови пальцы, массирующие ягодицы, теребящие половой орган… И въедливый запах свернувшейся крови, в изобилии размазанной подошвами по сверкающему стерильной чистотой полу… Его, Маврия, руки, изуродованные затупившимся топором мясника… Воспоминания обрушились на юношу подобно многотонному водопаду, сметая со своего пути хрупкое сознание молодого человека.
Маврий, закатив глаза, медленно осел на пол, теряя сознание.
В грешный мир его вернули протестующие вскрики Игнессы, пытавшейся стряхнуть с себя многокилограммовую тушу заголившегося священнослужителя, пристроившегося поверх разведённых бёдер девушки. Её стоны были наполнены неподдельной болью. Из глаз лился неиссякаемый поток горьких слёз. Одной рукой она пыталась отпихнуть священнослужителя, тянувшего свои пухлые руки к упругой девичьей груди, а второй пыталась прикрыть ту самую часть тела, не дававшую священнику покоя. Однако мастерство, приобретённое в подобных процедурах с годами, смогло перебороть молодую неопытность. Защита девушки пала под тяжёлым натиском митрополита, сдав последний барьер. Гневий, после нескольких фрикций, издал хрюкающий звук, притянул Игнессу за ягодицы к себе, напряг обрюзгшую задницу и тут же обессилено обмяк.
Маврий взирал на происходящее в полуобморочном состоянии, не зная, как стоило реагировать в подобной ситуации, когда его будущую жену оприходовал какой-то жирный ублюдок, пусть и носящий рясу священнослужителя, дающую неприкосновенность. Ведь ни отец, ни старшие братья в тайнодействие сочетания браком его не посвятили, сколько бы он у них не выспрашивал. Лишь старались перевести разговор на другую тему или стыдливо отводили взгляд. Теперь стало понятно почему. Но, в свете неожиданно появившихся воспоминаний, он знал, что будет делать далее. Он расскажет близким, каким пыткам его подвергали во время полного причастия души и тела. По какой причине на теле каждого мужчины появляются рубцы. Пусть они решают сами, продолжать с гордостью носить сей отличительный знак «настоящего мужчины» или сгореть от стыда, признав своё бессилие перед смертоносной махиной, перемалывающей в кровавый фарш судьбы людей.
