Глава 6. Тайные знамения
Маврию нездоровилось. Последние несколько дней после процедуры полного причастия он просыпался посреди ночи от собственного крика в липком холодном поту. Ему снилось, будто его разрубают на куски громадным, отточенным до бритвенной остроты, топором, заляпанным его собственной кровью. Палачей было трое и все с неизменно изуверскими выражениями на лицах. Они по очереди брали топор в руки и отрубали от Маврия кусок за куском до тех пор, пока он не просыпался с жутким криком, разносившимся по дому, словно глас апокалипсиса. Мать, не спавшая уже несколько суток, спешила сыну на помощь, заключая в объятия младшее дитя и прося Господа Бога об избавлении от ночных кошмаров. Под утро утомлённый ночными видениями юноша засыпал, давая и матери сомкнуть глаза на пару часов перед рассветом. Несмотря на усталый вид и ночные кошмары, в доме полным ходом шли приготовления к предстоящей свадьбе. Обе семьи, обрадовавшись возвращению молодого человека, поспешили в законном порядке заключить союз двух влюблённых сердец, пока благословение господне невидимым светом озаряло начало пути новой ячейки великой империи. От недосыпа у Маврия заострились черты лица, а под глазами проступили тёмные круги. Его движения стали дёрганными и резкими. Он мог долгое время сидеть в одиночестве, обхватив голову руками, и, уставившись в одну точку, мерно покачиваться. Облегчение наступало, когда Игнесса приходила его навещать. Поэтому мать стремилась к тому, чтобы будущая дочь оставалась с сыном, как можно дольше. К концу недели на щеках молодого человека заиграл румянец, и оба семейства решили, что пора бы уже узаконить долгожданные отношения. Молодые люди явились в церковь святого причастия, где Маврию совсем недавно посчастливилось пройти процедуру полного очищения от грехов, и, под бдительным присмотром митрополита, заполнили бланки заявления. После уплаты пошлины, сумму которой оба семейства собирали в течение полугода, был назначен день торжества.
Поскольку оба семейства не имели постороннего дохода в виде реализации продуктов интеллектуальной деятельности или ценных бумаг, доставшихся по наследству от предыдущих поколений, торжество решили сыграть по скромному, пригласив лишь близких родственников. Однако в планы семейств, с утра отправившихся к церкви святого причастия, вмешался злой рок, заставший их на пороге обители митрополита Гневия.
О блокаде округа, приглашённые на торжество, гости узнали во время свершения тайного обряда зачатия ячейки общества, где митрополиту должно было собственными глазами лицезреть следы прошедшего причастия на теле юноши, а девушку проверить на наличие девственной плевы. Для этого оба желающих составить новую семью должны были предстать пред святыми очами священнослужителя абсолютно нагими. Молодые люди, явно стесняясь своей наготы друг перед другом и перед священнослужителем, нерешительно топтались на месте, пытаясь прикрыть срам руками, и с тревогой поглядывая на стопку аккуратно сложенной одежды, в ожидании разрешения напялить её на себя поскорее. Гневий же, по хозяйски окинув округлости будущих супругов, без какого-либо стеснения приблизился вплотную к юноше. Он возложил свои персты на свежие шрамы и, закатив глаза, начал нечленораздельно бормотать, поднимая свои ладони от коленей юноши до округлостей ягодиц. Рот его непроизвольно перекосился, а изо рта потянулась тягучая жирная слюна.
