– Мэйн! Семья древнейшего рода, берущая свое начало от дружинников самого Великого Вотра. Глава семьи – княжеский советник, ветеран войны и доверенное лицо – Ронал Мэйн, супруга Ронала – Пелагея Мэйн, и дочь – Равенна Мэйн.
Сделав реверанс и поклонившись князю, который даже не смотрел на нее (это была древнейшая традиция – приветствие в воздух, что изначально подразумевало приветствие князя в ответ), Равенна спустилась вниз по лестнице, в бальный зал.
Вокруг, туманя внимание и зрение, туда и сюда сновали люди в пышных и пестрых нарядах: шелк, бархат, капрон и ситец, кашемир, кожа и замша, дорогущие ювелирные украшения, массивные драгоценные камни, причудливые формы причесок, яркие цвета и странные техники макияжа, до неузнаваемости меняющие лицо. Равенна каждый раз будто бы попадала в какой-то далекий от реальности сюрреалистичный мир.
Как только ее родителей увела на разговор очередная важная персона, Равенна осталась совершенно одна. Люди вокруг суетились, общались, пытались всем угодить своими приветствиями, стараясь не обделить никого вниманием. Мужчины одаривали женщин оценивающими взглядами, они же в свое время старались показать свои лучшие достоинства. Матери нашептывали на ушки дочерей перед кем стоит покрутиться подольше, а кого нужно обходить стороной. На таких вечерах заключались блестящие браки, выгодные сделки и звучали самые громкие скандалы.
Равенна взглянула на потолок. Он был зеркальным. Как и все в этом зале. Но из-за огромного количества случаев, когда людям становилось плохо в этом месте, было решено выложить пол паркетом, а стены завесить портьерами и картинами. Для чего этот зал был выстроен именно таким образом – никто не знал, хотя ходили суеверия, что это от нечистой силы и злых духов.
Равенна стояла одна по середине огромного зала. То она была сосредоточена на настоящем моменте, то ее мысли уплывали совсем далеко, к Церворуму. Она никак не могла направить свой разум в одно русло: все вокруг возвращало ее к этому странному месту, куда по случайности занесла ее судьба. Постояв немного, она хотела было отойти ко столу с закусками, как увидела его.
Оттон.
Несмотря на долгое ожидание этой встречи, Равенна сначала не знала, куда себя деть. Первой мыслью было: «бежать». Но юноша уже шагал к ней своей идеальной солдатской походкой, а Равенну некому было спасти.
Она перед сном, по дороге в школу или к заброшенной фабрике невероятно много раз перебирала различные вероятности сценария этой встречи. В любом из них она оказывалась полной дурой и простушкой, с которой княжескому кузену и талантливому криту просто нечем заняться. Почти всегда в ее голове он тактично сообщал ей о невозможности последующих отношений, о том, как это может сказаться на его репутации и ее безопасности. Но она не хотела сейчас выслушивать слова жалости к самой себе, а деваться было некуда.
