Я не верила своим ушам. Тамара Федоровна – наша учительница всегда смотрела на папу с искренним восхищением. Когда папа забирал меня – часто говорила, какая я способная и одаренная, хотя я понимала, что уж не такой я и самородок. В общем, внутри у меня все оборвалось. Всю дорогу я смотрела в окно и не разговаривала ни с кем. Отказалась от еды и компота. Учителя, которые ехали с нами забеспокоились и наругали девчонок по купе. Олеся извинялась, плакала и даже предлагала дружбу – но мне было не до ндих. Мой мир обрушился, я поняла, что я – ничто.
В лагере на меня нашел «инсайт», как говорите вы, психологи. Я поняла, что все не так уж плохо. Что хоть я и такая никудышная, все всё равно меня любят. Вожатые постоянно беспокоились за меня, мне дали лучшую кровать у окошка. Меня сделали золушкой в представлении. А потом меня навещали даже папа и мама, они были тоже на отдыхе в Крыму и заезжали ко мне. Олеся стала моей подругой, я подарила ей свои шортики и панаму, и она сказала, что добрее меня она никого не встречала. Мы стали ходить вместе. Она мне казалась выскочкой и слишком красивой, на её фоне я была просто уродом. Но с ней было весело, такого в моей жизни ещё не было. Я узнала, что такое детские игры – меня брали играть в вышибалы, салки, ручеек, а вечером мы все вместе убегали из палаты на берег моря.
В общем, из лагеря я приехала другим человеком. Я не сказала родителям, что узнала про всё, я понимала, что они хотят для меня только лучшего, но внутри у меня что-то оборвалось. Я стала жестокой. Благодаря Олесе я завоевала положение, меня стали уважать в школе, а к старшим классам у меня появилось прозвище – Герда. Так я и жила. Олеся так и осталась моей единственной подругой. Именно она была той девочкой, для которой Костя сорвал с меня кулон. Она узнала кулон, когда он ей принес его. Она заявила на Костю в милицию – его долго потом мытарили, вызывали родителей. Олеся рыдала несколько дней и после этого охладела ко мне. Но мы все равно остались подругами.
Когда я познакомилась с Аркадием – Олеся была первой, кому я о нем рассказала. Я была уверена, что Аркадий тоже меня для чего-то использует. Но он носил мне цветы каждый день, дарил маме с папой конфеты и коньяк и уверял меня, что я его единственная муза. Я не могла в это поверить, так как все мои мальчики меня всегда бросали, и до Аркадия я была одинокой несколько лет. Я писала диссертацию, поступала на второе высшее, ездила на стажировку за границу и уверяла себя и окружающих, что мужчины мне не нужны. Я сама в это верила. Со мной никто не знакомился.
