Девица приоткрыла рот, и невзрачное лицо её порозовело.
– Послушай, Вероник, сделай мне одолжение, неподалёку неплохой кабачок, мне хотелось бы поболтать с тобой немного и угостить стаканчиком вина.
Служанка тупо помолчала, перекладывая корзину из одной руки в другую, но, оглянувшись по сторонам, согласно кивнула. Она семенила рядом с высоким спутником, пытаясь понять, с чего на неё свалилось столь заманчивое приглашение. И, поглядывая на Эжена, убеждала себя, что парень он вполне симпатичный, и хотя он худ, словно колодезный журавль, пальто скрывает это недоразумение. Теперь ей казалось, что и слишком длинный нос вовсе не смешон и придаёт своему хозяину благородства. Уж куда лучше свиного пятачка подручного зеленщика, что вечно насмехается над ней. Вероник не могла похвастать успехом даже среди кучеров и ремесленников. Если на неё и обращали внимание, то только двух случаях: или ухажёр едва держался на ногах хватив лишку, или когда все более смазливые работницы давали незадачливым искателям амурных приключений от ворот поворот. И теперь она таяла от радости, представив, как все разинут рты, узнав о её воздыхателе. Ах, господин Эжен так проникновенно рассказывал о своих чувствах. Никакого сравнения с грубыми мужицкими ухватками простых работников.
Эжен шёл домой, насвистывая весёлую песенку. Чёрт возьми, получилось! И первый шаг оказался проще, чем он ожидал. Удивительно, как женщины охотно развешивают уши. Эта белобрысая дурочка проглотила всю ложь и не поморщилась. Со смеху помрёшь, как быстро девицы верят любым россказням, стоит только скорчить жалобную мину да начать лепетать про чувства. Пожалуй, во многом циничный любовник маркиза прав. Люди так наивны и не воспользоваться этим глупо. Молодой человек настолько гордился собой, что только оказавшись дома и пересчитав оставшуюся наличность, от души пожалел об истраченных на угощение Вероник деньгах. Больше ничего из его поступков сожаления не вызвало. Ну что же, пусть сегодня он выбросил на ветер четыре франка, дайте срок, – он сможет швыряться деньгами направо и налево.
Бланшар сам не заметил, как вовсе перестал возмущаться поступками героев дневника. Он стал находить их вполне приемлемыми и подчас даже забавными. Эжен с полным равнодушием отнёсся к тому, что вслед за отцом развязный наглец маркиз спровадил на тот свет зятя и сестру вместе с новорождённым младенцем. Он лишь пожал плечами. Если парень твёрдо озаботился стать единственным владельцем состояния, то чему же удивляться? Больше он не сострадал родне юного негодяя, а даже оправдывал его. Что и говорить, юный маркиз нашёл себе недурного учителя. Джулиан
