А потом Тим спрыгнул в воду. Уже было по колено.
– Лин, помнишь тот мультик про Гену и Чебурашку? – Гена, тебе очень тяжело нести вещи? – Ну как тебе сказать Чебурашка… очень тяжело. – Слушай, Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесешь меня… – улыбнулся он. – Лина, давай ты понесешь кораблик, а я понесу тебя…
Они не знали, как так получилось. Все получилось как-то самим собой. Тим не знал. Может, просто Лина была сегодня так непохоже одета, как раньше. «Вся слава Дщере Царевы внутрь, рясны златыми одеяна и преиспещрена…»[99] А царевн всегда носят на руках.
Он вышел на берег, обернулся к морю. И закружил ее. Лина засмеялась. Лина забыла. Все забыла. Были только небо, море, и песок. И Тим. Его руки. Его темные глаза. Его улыбка. «Вечер водворится плачь, и заутра радость…» (Пс.29:5) А он кружил и кружил ее, и сейчас все было неважно. Только этот миг, это мгновенье. Только эта лебединая песня. Настоящей первой любви. Оставшейся чистой, оставшейся честной. Без поцелуев и объятий. Православных Ассоли и Грэя. Лебединая песня торжества этой любви. «А для звезды, что сорвалась и падает, есть только миг, ослепительный миг…»[100]
Тим улыбался. Он тоже не думал сейчас, что там, дальше. Лина ведь никогда не была еще такой близкой. Никогда не была такой – его. Но он правда был прав, что никогда не замечал девчонок. Как будто знал: «Берегись, возлюбленне, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав: всегда прельщает»[101]. Но это не любовь, понял он. Любовь – она на кресте. «Отвергнись себя…» (Мк.8:34)
– Побежали наперегонки, – кивнула на дальний пирс Лина, когда они уже снова стояли.
Тим с сомнением посмотрел на нее:
– Но школа закончилась. Детство закончилось. Ты словно такая взрослая…
Она улыбнулась. Загадочно и беззаботно. Пусть сомневается. Тим просто не видел ее маму. Мама в таких платьях и рванет, и догонит любой автобус, и на самый верх пешеходной эстакады взбежит по ступенькам словно на одном дыхании, и еще и мяч погоняет с дворовой малышней и своими младшими.
Она все-таки отстала. Но Тим – спортсмен-разрядник, физик и математик. И почти капитан Грэй. Только без трехмачтового галиота «Секрет» в истинную величину. Макетным. Так что с ним все равно не потягаешься. Она взбежала, задыхаясь, по лесенке на пирс и улыбнулась.
А потом Тим оглядел фрегат, поправил паруса. Осенил себя крестным знамением. Лина вспомнила: “яко без Мене не можете творити ничесоже” (Ин.15:5). Надо ведь каждое дело, каждое начинание предварять воспоминанием о Господе. Ибо сказано:
