– Нет нельзя, – ответил Данилов, – нет ни инструмента, ни запчастей. Это «СС» – они танки сами не ремонтируют.
– Все это потому, – заговорил давно молчащий Буратино, – что ихние танки делают для обыкновенных фашистов, а наши для героев-танкистов, которые умеют мужественно преодолевать все тяготы и лишения воинской службы в танковых войсках.
– Ладно, умник, – улыбнулся штрафник, – пойдем мы свою «пантеру» обживать. Слышишь? Вроде гул опять появился. Алексей прислушался – действительно, где-то очень далеко пока еще еле слышно гудели моторы.
– Если ориентироваться на их утреннюю скорость, то здесь они будут часа через полтора.
– Да, – согласился Данилов, – когда сверху все рассмотришь, связного мне пришли. Пойду пока музыку послушаю, Моцарта или Бетховена, – и уже немного отойдя, крикнул, – запомни, если выживешь, Данилов моя фамилия, майор Данилов!
«Не слишком ли тяжелую ношу, ты на себя взваливаешь, сержант Макарычев? – думал Леха. – Может сейчас самое время уйти? Вступив в бой, ты обрекаешь на верную смерть себя и еще почти пятьдесят бойцов. Какое ты имеешь право распоряжаться их жизнями? Ты же и так уничтожил много врагов. Тебя же еще и к ордену представят! Да, а заодно расскажешь, как ты вместе с расчетом с позиции убежал, оставив там командира одного! Эх, Бабыня, Бабыня, зачем ты так?
Немцы тем временем подошли настолько, что колонну можно было рассмотреть в бинокль. Вернее, это была не колонна, а три колонны, которые двигались параллельно друг другу. Две трети всей техники были грузовики и автоцистерны, остальное – бронетранспортеры с пехотой, танков было немного. Пока, по крайней мере, их было шесть. Они шли во главе колонны, потом стало видно еще два сбоку.
Алексей хотел собрать всех бойцов. Нет, не для того, чтоб огласить приказ, а просто поговорить, посмотреть в глаза. Обернувшись, увидел, что все и так уже были здесь. Он никогда не выступал ни на собраниях, ни на митингах, поэтому сейчас говорил просто:
– Мужики, кому не понятно, объясню. Колонна эта везет снаряды и топливо тем, которые прорвались раньше… – как когда-то Бабыня, теперь он, Леха Макар, внимательно вглядывался в лица людей, с которыми предстоит идти в бой. – Не можем мы спокойно сидеть и смотреть, как они проедут мимо нас. Мы должны их задержать. У нас нет сил, чтобы остановить колонну, но задержать мы ее сможем. Я лично обещаю вам такой фейерверк, которого даже в Париже не бывает! Если удастся задержать до темноты, то ночью они никуда не сунуться, а там глядишь, наша дальнобойная артиллерия ударит, или за ночь небо разъясниться, авиация прилетит.
