Он припал к панораме прицела, руки сжимали рукоятки доводки, в голове была одна мысль: «Карать, карать»!
Первой ударила батарея капитана Долгова, ведя беглый огонь, она привлекала на себя внимание. До первых выстрелов этой батареи танкисты чувствовали себя на этом фланге вольготно, их головы торчали из открытых люков, многие даже сидели на башнях, опустив ноги в открытые люки и в бинокли рассматривая окрестности. Это было совсем не «на руку» нашим бронебойщикам. После того, как немцы попрятались в танках, Бабыня слегка наклонился и начал говорить почти шепотом, будто боялся, что находящиеся не в одной сотне метров немцы могут услышать. Он в эти минуты был очень похож на хищника:
– Леха, вон тот! Сейчас он зайдет в хороший градус, наводи между гусеницей и крылом, опережение половина корпуса, не торопись.
Леха тщательно выцеливал, даже не дышал, ошибиться нельзя. Сейчас бок «королевского тигра» будет как раз под девяносто градусов, рикошета не будет:
– Выстрел! И видавшая виды пушка ЗИС-2 слегка подпрыгнула и, вгрызаясь станинами в землю, влепила железному монстру кусок смертоносного металла. Танк встал, не загорелся, не задымил даже, просто встал.
– Молодец, Леха! Как скальпелем сработал. Наверное, мотор повредил.
Немцы их не обнаружили. Бабыня бегал от пушки к пушке.
– Федотов, бей по ходовой, а как чинить вылезут, добавишь туда еще.
В противотанковой артиллерии нет команды «Батарея, огонь!», каждый выстрел штучный, выверенный до сантиметра.
– Леха, «пантера»! Этой под башню можно влепить! Давай родной, давай!
Тело слилось с пушкой в единое целое, еще чуть-чуть, полградуса, еще миллиметр.
– Выстрел!
«Пантера» взорвалась, взрыв был изнутри, поэтому танк разорвало на части.
– Батарея в укрытие!
– Взвод в укрытие!
– Орудие в укрытие!
Посыпались команды, после чего пушки закатили в заранее подготовленные капониры. По ходу сообщения к ним пробрался комбат Кравченко:
– Напротив, в позиции полка остановлено двадцать четыре танка, из них четырнадцать ремонтопригодные, десять безвозвратные, – сообщил капитан.
– Сейчас они нас ищут, – горько усмехнулся Бабыня, – а потом как в детской считалочке «Кто не спрятался, я не виноват», а ремонтопригодные добивать надо, они вот сейчас вылезут, гусеницы перебитые починят и дальше поедут. Или нас заметят и в упор расстреляют.
– Лейтенант, – обратился комбат к Магазинщикову, – поставьте своих людей наблюдать за танками, старайтесь уничтожить экипажи.
