Арвиум не знал, что чувствует кроме ненавистного чувства упущенных благ и неясного сожаления, что до сих пор не дали всходов его связи с женщинами. В любом случае, Исин был слишком мал, чтобы обращать на него внимание… Усталость и замерзшее ожидание будущего накатывали на него притягивающими к земле волнами.
– Я… я не виню тебя, – пробормотал он без разрывающей злобы, как она ожидала.
Только сейчас, испытав сочувствие к ее потухшему взгляду вместо ускользающей, хоть и заторможенной прелести былого, Арвиум осознал, насколько давно жена стала ему безразлична. На смену сочувствию наползло сожаление о разрыве, который закономерно сменил неосознаваемые мгновения с ней.
Лахама покачивалась и завороженно разбивала таблички с рецептами лечения смертельных опухолей, расположенных в женской груди и на коже – лекари веками выводили эти способы из тотальной темноты. Анафеме предавались и полузабытые мифы с историей славной Уммы.
Взяв в руки очередную табличку, Лахама помедлила. Должно быть, припоминая упущенную юность, окрашенную начертанной на ней историей. Герой мифа от невозможности выбора между двумя женщинами был пронзен настолько, что за спутанностью не удавалось разобрать его самого. Скрутились его руки, стали ветвями… Он не умер, а перешел в иное состояние.
Амина с криком вырвала из ее рук эту табличку.
– Что ты творишь?! – завопила она. – Ты прежде говорила, что клинопись разбивать нет нужны, они уничтожат ее сами. Диапазон чужого опыта для них невыносим!
– Я недооценивала Сиппар. Мне хотелось видеть их неотесанными дикарями. Но, даже невзирая на топорность их взглядов, они вполне догадаются воспользоваться нашими новаторствами.
– Так пусть пользуются! Иначе зачем мы увековечивали все это, как не для людей, пусть сиппарцев!
Лахама застыла. Прежде она видела в Амине мягконравного человека, которым пыталась командовать. А теперь та командовала ей, когда что-то, поистине волнующее ее, наконец, вклинилось в сиюминутность.
– Надеюсь, ты не успела уничтожить свое тайное знание? Которое даже для меня было запрещено, – Амина смотрела на верховную жрицу с горячечным отчаянием и проглядывающей за ее пеленой нелепой, но стойкой надеждой.
Лахама стеклянным взглядом смотрела на Амину, будто не признавая ее.
– Тайное знание… Это оно и есть.
– Рецепты мазей от опухолей?
– Ведь ни одно знание не приходит просто так, это результат упорных наблюдений с умением вовремя сделать вывод.
– А как же благословения свыше?..
