Амина закрыла глаза и попыталась выразить мыслями то, что до этого мелькало лишь отрывками ощущений – кто были эти кочевники, существующие здесь столетия или даже тысячелетия назад? Невообразимая, страшащая и проводящая ток по телу мысль. Ночевали они на равнинах под шалашами, чтобы назавтра вновь искать коренья и попавшихся в силки грызунов… Откуда они пришли? Как зародились?..
От этой мысли захватывало дух. Не было ничего до. И не будет после – у первооткрывателей всегда другое сознание. Чистое познание без сора вековых надстроений. Природа и они. Инстинкты еще не поруганные, не оговоренные. Чистая телесность без стеснения, без табу, без порабощения через искусственно созданный стыд. Ни стыда, ни пантеона богов еще не было… Амина испытала экстаз от этого допущения, как от сладостей, завернутых в пропитку меда. Тотальная чистота – простор для сооружений. Но где истоки чувств? Передали ли люди их друг другу как оформленную идею или испытывали что-то с одинаковой интенсивностью и окраской? Или лишь зародили мифы и модели поведения, по которым потом как по шаблонам дергались следующие поколения, свято веря в собственную уникальность? И в то, что так было всегда.
– Откуда произошло мировоззрение? – спросила она Лахаму, как гарант ответа на любой запутанный вопрос.
Лахама улыбнулась, обнажив крупные блестящие зубы, уже тронутые разрушением.
– Я никогда не думала, что оно откуда-то происходило. Это процесс непрерывный, каждый из нас так или иначе вносит свою лепту. Забудь про мифы о реке, наделенной таинственным знанием обо всем. Река – это иносказание сети, пронзающей и объединяющей всех нас, в которую каждый вносит свой посильный вклад, в этом наше предназначение. Живя, творить. Так или иначе окружающий мир вместе с нами – невиданное чудо, нам не нужны мифы и магия. Они даже вредят, потому что создают оторванность от чуда реальности, трансформируя чудо на отдельную нишу.
Амину успокаивала, хоть порой и утомляла, безапелляционность этих продуманных ответов.
– Может быть, даже наши чувства – такой же материальный объект из других миров, вдавленный в наш, – невесело проговорила Амина, так страшила ее эта мысль. – А мы думаем, что это нечто иное, чем материя. Но все это, по сути, одно и то же. Тяжело бывает облечь в слова эти возносящие образы.
– В том и дело. И сюда легко прилепить богов, если очень хочется – совместить их с видимой реальностью, которую можно потрогать. Существует она – есть и боги. Не как нечто отвлеченное, создавшее ее, а как подневольное. В каждой травинке, распластанной в энергии самой жизни. Не вершитель и агрессор, а животворящая энергия без четко очерченного разума. Энергия не начала, но самого процесса.
