Арвиуму было, о чем молчать. Не только с мыслями о Хатаниш вернулся он тогда из Сиппара. В доме советника, похитившего Хатаниш, прежде, чем скрыться с возлюбленной, предводитель армии Уммы провел вечер с неким человеком, предпочетшем не раскрывать свое имя. Человек этот, мотивы которого не до конца были ясны Арвиуму, поведал ему занятную историю.
– Совсем недавно некий человек с Запада достиг в Сиппаре ощутимых высот. Его привечают самые родовитые дома, а владыка города сажает его за столом по правую руку от себя. Этот человек, – размеренно лил незнакомец патоку своей речи, – первым в мире осмелился исповедовать единобожие.
– Что это значит? – спросил Арвиум. – Единение всех известных богов?
– То, что многоголосие наших божеств и духов решил он заменить одной высшей силой.
– Меня мало интересуют бредни сумасшедших, – отрезал уставший Арвиум, вяло соображающий, как вызволить отсюда Хатаниш и не нарваться на погоню. – Мало ли чудаков разглагольствует, чтобы…
Незнакомец сузил глаза.
– А то, что это старший сын Сина, тебя не интересует тоже?
Арвиум молча смотрел на незнакомца, который, казалось, был слегка разочарован произведенным эффектом, но не намеревался сдаваться, преследуя, очевидно, свою потаенную цель.
– Я думал, он – калека… – неуверенно произнес Арвиум. – Заточенный в дальних землях.
– Если и есть у него какие-то странности, то не больше наших, да и, скорее, в поведении. Его случайно покалечил отец, когда тот еще спал в колыбели. Но рука прекрасно зажила… Слишком Син ожидал своего первенца. А потом стер его даже из хроник. А заточили его на самой границе, на стороне Сиппара.
– И что же? Что до него? Оба сына Сина, какие бы они ни были, не имеют права на наш престол.
– По законам Сиппара именно старший сын царской четы только и имеет право править братским городом.
Арвиум поднял на незнакомца глаза, доселе опущенные в деревянную кружку с пивом.
– Ты пытаешься склонить меня на сторону мятежного принца?
Незнакомец прищурился.
– Син не любил сына с самого рождения. Я видел, что никаких телесных повреждений, кроме слишком длинных конечностей и пальцев, принц не имеет.
– Зачем же отец заточил его в крепости?
– Быть может, опасаясь влияния мальчика с особенным воображением на устои Уммы.
Арвиум задумался.
– Не верится мне в это. Син, по сути, узурпатор, так с чего ему бояться сына, который имеет еще меньше прав?
– Сына, который получил большую поддержку у соседа – врага. Так или иначе, но идеи мятежного принца взбудоражили Сиппар, у него много последователей. Быть может, мы ожидаем своего героя, который придет и осветит жителям обоих городов дальнейший путь, который назрел, но который нам страшно воплощать. Города наши – братья, разделенные травмирующей чертой.
