– Ты материнство называешь рабством?
Одержимость Амины идеями постепенно развязывала ей рот.
– А ты это чем называешь? Или, скорее всего, у тебя вовсе нет ни мыслей, ни готовых слов об этом явлении. Лишь долг. Причем чужой, – она величаво, но недобро рассмеялась. – Удобно.
Обаятельное безумие мысли, выпущенной в путь, вовсе не передалось Арвиуму, как бывало с Лахамой.
– А рожениц никто не заставляет рожать по пятнадцать детей. Да и не так уж они несчастны, оставаясь на полном попечении у богачей.
– Не заставляет никто, кроме нищеты и ограниченности круга, в котором они росли, без примера, как из него выкарабкаться. Кроме печати поколений. Кроме отсутствия подсказки о другой дороге. А полное попечение – это еще и тотальный контроль. Вместе с выполнением любой прихоти благодетеля.
– Прежде ты была в восторге от этого разграничения, которое с тебя сняло ненавистную тебе обязанность.
Амину кольнуло. Она давно догадывалась, что на самом деле представляет этот столь лелеемый Лахамой конструкт – рабство для стигматизированной прослойки, обеспечивающее остальным женщинам Уммы невиданную в Сиппаре свободу. Кабала, выгодная настолько, что даже Амина рада была закрыть на нее глаза… Сравнявшись тем самым с мужчинами в нежелании видеть тень того, что служит на благо.
– Ты тоже обожаешь пригонять рабов, чтобы они зиккураты строили за тебя, но я отчего-то не виню тебя в этом.
Неуклюжая, местами забавная, застенчивая девчонка из детства, которой хотелось управлять, как и остальными, сейчас она поражала страшащей уверенностью. Занятая своими идеями, Амина часто с безразличием смотрела на Арвиума. И это ранило его. Через вспышку нежности к ней проступило омерзение.
– Еще поколение таких разумных, как ты, и мы, вымрем как явление. Останемся только в росписях гробниц. Сколько свободных женщин сегодня заключает брак на несколько лет, а затем расторгает соглашение по собственной воле, не родив ни одного ребенка? Вы – обманщицы.
Отторгающее своей замутненностью полувоспоминание – полунаваждение сдавило поток выверенных слов Арвиума. Кем бы был теперь он, если бы его родная мать укачивала его на руках во младенчестве?
– Ты думаешь, рожать и растить детей так просто… Но здесь надо обладать целым скопом качеств. Это тяжкая работа, обязательство даровать им все увеличивающийся пласт знаний. Этому надо учить в Домах табличек. Далеко не каждый может это сделать правильно, даже если захочет.
Амина зло рассмеялась. Ей припомнилась периодически захлестывающая стылая зависть к тому, что, чтобы создать ребенка, Арвиуму достаточно одной ночи с любой женщиной, которая сделает все последующее, а он спустя годы жизни в свое удовольствие за дочерей получит скот и зерно, а сыновьими подвигами будет хвастаться перед соседями.
