Амину зачаровывала плавная патока ее исповеди, захлебывающаяся в себя. Но и будоражил вопрос, в каких тайных табличках прочла это ее наставница.
– А каждый ли может увидеть это, опоенный травами?
– Каждый может увидеть, но не каждый – понять. Для этого нужно знать, где ищешь.
Амина смолкла. Ее скребанула мысль, не лукавит ли здесь Лахама? Она ведь запрещала раскрывать увиденные секреты, потому что жриц перестанут почитать и бояться как богов. А кормиться самим, выгнанными из храма за ненадобностью, никто из них не хотел.
Лахама продолжала:
– Все мы родственники. Подобно тому, как человек родственник самой крошечной землеройке, так человек и родственник времени и энергии, другим планетам. Только разделение произошло древнее, чем возникла жизнь. Энергия живет в нас подобно механизму, заставляющему дышать. В природе все функционирует по похожим законам. Все это уникальная надсеть, взаимосвязь всех проявлений и создавшей нас, и созданной нами жизни, то, что запечатано в пропамяти, но что блокирует разросшийся наш разум. Нет раздельного материального и духовного миров. Их разделение – великая иллюзия. Они пронзают друг друга. Мы несем в себе не только груз предыдущих поколений, невиданным образом отпечатавшихся в нас, но и собственные, накопленные годами наблюдений, обучения и взаимодействия с ближними навыки.
– Но общество просветленных существовать не может, – в какой-то вялой озлобленности отозвалась Амина, сама чувствуя, как низко то, что говорит она после проповеди своей предводительницы.
– Эти разговоры – отражения нашей злости и бессилия перед правдой. Ты говоришь это, потому что такого никогда не случалось. Это не означает невозможности произнесенного. Просветленный все равно остается человеком, который любит мед. Мы привыкли видеть страдание и всерьез считаем, что общество счастливых и здоровых существовать не будет, потому что нас душит зависть, а ужас собственного положения притирается и становится привычным.
– Но кто-то же должен обеспечивать другим ресурсы.
– Развитие не стоит на месте. Мы как раз и должны стремиться не к тискам, а к неоспоримой образованности, чтобы как можно больше людей понимали жизнь. Только в этом и будет спасение и обхождение столь многих проблем. Душа у человека не одна. Их несколько у развитого, а у глупого, слепого лишь осколки.
– При этом ни у одного общества нет настоящей цели, – отозвалась Амина, силясь подражать тону наставницы.
– Это тоже верно. Но я хочу сказать другое… Тяжело объяснить. Даже узнавая истину, люди ее не понимают. Или понимают неверно. Я, как и ты, вижу только свою ограниченную часть этого явления. Точно так же истинные, проверенные временем слова любви кажутся надоевшими.
