– Это ответ на твой вопрос о товарище Губельман.
– Не понял тебя, там было трое мужчин.
– Тот в кожаной куртке с маузером в ореховой кобуре Хотиненко.
– Тот самый из банды Глинского царька?
– Он самый. И судя по знакам на его рукаве, он у них поднялся высоко. А где Хотиненко там и Анна Губельман…
***
Капитан Васильев прибыл в Ростов отдельно от Штерна и Лабунского. Он сразу направился в район площади «Круглые ряды». Там была квартира агента, который должен был помочь группе в выполнении задания. Это инженер Горинский Петр Иванович.
Жил инженер в своей квартире, которая пока не подверглась уплотнениям и потому все пять комнат были в распоряжении Горинского.
– Вас не уплотнили, как это принято у большевиков?
– Пока нет. Я ценный специалист. У них нет инженеров. Вы прибыли один?
– Нет. Но остальные сюда ходить не будут. В целях конспирации. Что местное ЧК?
– Я мало знаю о работе ЧК. Но в последнее время не стало житья от уличных бандитов и хулиганов. По вечерам лучше из дома не выходить.
– А что же их милиция?
Инженер только усмехнулся в ответ.
–Вы знаете маршруты движения и место жительства местных ревкомовцев?
– Нет. Откуда мне это знать? Здание штаба армии и здание Воронежского совета известны всем. Это не тайна. Местоположение ЧК и Ревтрибунала также никто не скрывает. Однако все это отлично охраняется. В городе полно войск. Только недавно пришла рабочая дружина из Москвы, конный и стрелковый полки.
– Насколько мне известно, многие большевики живут именно в этом районе города.
– Возможно. Но интересоваться такими вещами опасно.
– Хорошо, Петр Иванович. С этим мы разберемся сами. О цели моей миссии я вам также не сообщаю.
– И не нужно. Я не любопытен. Такого рода любопытство сейчас дорого стоит.
– Ваша семья живет не с вами? – спросил Васильев инженера.
– Слава богу, нет. Они смогли уехать еще в 17-ом году. Я тогда говорил им, что все это совсем ненадолго. В дворянском собрании говорили, что большевики не продержаться и двух месяцев. Но почти два года прошло, а конца этому нет. И, возможно, мои жена и дети никогда не вернутся домой.
– Они за границей?
– В Париже.
– Не самое плохое место, Пётр Иванович.
– Это если есть деньги или работа. Но сейчас для русских там работы мало.
– Потому, что самих русских в Париже стало слишком много. Это до войны туда ездили русские тратить деньги, а теперь там те же аристократы, но без гроша в кармане.
– Вы правы. Жене и детям там приходится туго. Но хоть не стреляют. И то хорошо. А здесь с продуктами беда. На рынке дороговизна страшная. Деньги ничего не стоят. Разве золотые николаевские червонцы. Но у кого они есть?
