– Травник я. Сын приёмный Никодима Потапыча как явился, так отец его слёг. Я лечить, а хозяину совсем худо сделалось. Осерчал на меня сегодня молодой боярин и сюда сослал, – затрясся мужик.
– А что за болезнь-то? – хмыкнул Богдан.
– А бес его знает! Рвёт его. Во рту вкус топора. Живот болит. Три дня уж. А ещё глотать тяжко. Не видал я ранее такого, – заохал травник.
– Сказывается мне отец не в тебе вина, – проговорил Богдан.
Мужик замолчал, прищурился, глаза забегали с одного на другого узника: – А вы почём здесь?
– На ночлег впустили, да говорят, обоз какой-то ждут. Вот видимо, чтоб не углядели чего лишнего нас и прикрыли, – ответил бесцветным голосом Богдан.
– Знаю, я за обоз. Ходил пасынок Никодима Потапыча с помощником пана, который помыкает тут всеми. Место для того, что прибудет, подыскивали. Несколько возов оружия с доспехами поляки к утру привезут. Сам слышал, – указал на оконце травник.
– И где место определили? – сухо спросил Богдан.
– Этого я не ведаю, – развёл руками травник. – Ты мне лучше скажи, что за хворь с моим боярином приключилась?
– Слыхал я про такое. Яд твоему боярину дают. Надобно, чтобы есть, и пить то, что ему подносят, перестал. Так сразу и полегчает. Воды бы ему из колодца да побольше испить денька три и выздоровеет. А потом и есть начать по не многу, – перевёл дыхание и заговорил доверительно Богдан.
– Во как. Так мне к Никодиму Потапычу надо, – подорвался мужик.
– Эй, ты забыл, мы в темнице, – хмыкнул Богдан.
– Это вы в темнице, а я дома, – хихикнул травник и стал расчищать проход между картофелем, лежащим гуртом на полу.
– Возьмёшь с собой? – прицельно спросил Богдан.
– Как я смекнул, вы тоже новым хозяйвам не любы, так что мы за одно. Иван Кузьмич я. Надо Никодима Потапыча спасать пока отряд поляков не прибыл. Тут ход прорыт до сухого колодца в деревне. Оттуда к нему в горницу прокрасться твой отрок сможет, – лихо шерудил руками травник.
Иван Кузьмич откинул деревянный квадрат и в полу открылся лаз.
– Тьма кромешная, – поёжился Коля.
– Я первый пойду, – хохотнул травник.
– Не торопись Кузьмич, – послышалось эхо из-под земли.
Коля и Богдан словно окаменели.
Мужик, аж прихрюкнул от удовольствия: – Доможилушка, родимый, выручать идёшь. – Тока я тут не один. Трое нас.
– Знаю, знаю. Всё знаю, – отозвалось эхом.
Из лаза появился край верёвки.
– Закрепи и за неё держась, ступайте в колодец, – командовал голос из темноты.
Богдан прищурился: – С нечистым знаешься?
