– Что-то у нашего опричника я оружия кроме топора не заметил, – хмыкнул Вениамин. – И про собачьи головы с мётлами ты пока не разъяснил.
– Ах, да. Голова собаки в значении, что кусают как собаки, а метла, что выметают из страны всё лишнее. Так вот, нет прямого доказательства того исполнялось ли это буквально или относилось к метафоре. Современники упоминают лишь о том, что для отличия людей государевых к их колчану со стрелами привязывалась кисточка на палке, – неторопливо добавил молодой историк.
– Я так и не поняла, Коля в хороших руках или плохих? – по-детски поджала нижнюю губу Полина.
– У человека всё в собственных руках находится, детка. Коля не малышок. Он такой же избранный, как и мы. Только прошу, чтобы от слова «избранный» ни у кого не было неверного толкования и головокружения. Это, прежде всего, про ответственность, – мягко проговорил Родионыч.
Коргоруш вздохнул: – Темнеет. Яма с добром укрыта. Костёр разведён. В силках зайцы. Всё обустроено для ночлега. Дальше вы и без меня справитесь. Пора мне к художнику нашему наведаться. Так спокойнее всем будет.
Полина расплылась в улыбке: – Ты там тоже осторожно, пожалуйста.
– Делай, как знаешь, – махнул рукой Родионыч.
На глазах изумлённых товарищей Коргоруш завертелся волчком и исчез.
– Что за работенка у меня стала? Подопечные так и рвутся залезть в какую-нибудь темницу! – ворчал Коргоруш, пробираясь сквозь кусты малины, заполонившей сад.
– Уровень тебе подняли, вот и хлопот поприбавилось. Жил бы как все, так и забот не знал, – прокряхтел косматый домовой боярского терема, раздвигая перед собой очередные заросли среди хозяйского скарба.
– Это я понимаю. Ты вот что скажи. Мы прыгать можем и через расстояние далекое и через стены проходить знаем как, однако ж за собой этих вот протащить не можем, – указал лапой на окно овощного подвала Коргоруш. – Есть ли у тебя тут проход, где потаенный?
– Обижаешь. Конечно, имеется. Мы по нему сейчас к ним и выйдем, проверим как раз, что там. Давно я этой тропой не ходил.
– Да уж давненько, – фыркал Коргоруш стряхивая с себя мусор, нацепившийся при прохождении через захламлённые старой утварью дебри, которыми повёл его местный, смотрящий за домом.
Коля с трепетом прошептал: – Мёртвый что ли?
Богдан наклонился и посадил человека к стене. Это был сухонький мужичок, одетый в длинный кафтан. Богдан похлестал его по щекам. В бледном мерцании света факела заблестели мудрые глаза.
– Что с тобой отче? – с теплотой в голосе спросил Богдан.
