Через некоторое время из-под потолка раздался громовой голос, сильный и ясный, призывавший зрителей подняться по большой лестнице и войти в первую дверь, а потом занять удобные места. За указанной дверью обнаружился амфитеатр, небольшой, но достаточный, чтобы вместить всех пришедших, и устроенный так умно, что сцена была целиком видна из любого места. На самое лучшее сидение посадили бабку Фелицию. Наступила торжественная тишина. Погас свет.
На сцену вышел человек. Он был седоволос, среднего роста, а глаза его скрывались под темной маской. Одежда его искрилась и сияла в свете единственной лампы. Он улыбался. Рот у него был большой и подвижный, и улыбка казалась почти ребяческой на его взрослом лице.
– Дорогие мои, как я рад вас здесь видеть… Всех вас! – произнес он, разводя руки, словно стремился обнять весь зал. – Прошу вас, будьте внимательны, не отвлекайтесь, смотрите наше представление не только одними глазами: смотрите сердцем. И наслаждайтесь каждой минутой, проведенном в нашем обществе. Мое имя – Этьен Перро, и я с гордостью представляю вам спектакль «Честь и роза»!
Раздались неуверенные аплодисменты, а через мгновение в ладоши хлопал весь зал. Бабка Фелиция довольно посматривала по сторонам – надо же, откуда-то вспомнила что надо делать, вот что такое хорошая память, память, хранящая сто историй… Этьен Перро поклонился и покинул сцену, и яркий свет озарил декорации – голубое небо, высокий неприступный забор и дерево за ним. Вышла Янина и села под деревом, и запела песню о том, как тяжело терпеть ей пренебрежение со стороны ужасного своего мужа. Муж этот, пела она, увез ее от родных гор и от берега моря в сухой, холодный замок, и теперь даже сбежать от него она не в силах. Ведь если сбежит она, то умрет в пустыне… С другой стороны ворот вышел Аркадио, самый красивый актер в труппе, одетый нелепо и ярко, и кативший перед собой картонную овцу на колесиках. Увидев Янину, он, конечно, сразу влюбился в нее и стал клясться, что спасет ее от злого мужа… Зрители сидели на краешках стульев, прямые, напряженные, и жадно – все до единого человека – внимали тому, что происходило на сцене. Веселая комедия положений, история безобидного адюльтера, гнев обманутого мужа, все разворачивалось перед ними, точно огромное полотно. Остроумные шутки Аркадио перемежались веселыми комментариями и нежными песнями Янины, гневные воззвания мужа, которого играл длиннорукий Йоля, перебивались мелодичными трелями птицы-вестницы, картонной фигуры, качающейся в клетке. Птицу озвучивали все актеры по очереди, оттого получалось особенно смешно и трогательно. Зрители хохотали до слез вместе с Аркадио, переживали за Йоля и веселились вместе с Яниной, и зал раскачивался от их криков, громкого шепота и прочих выражений сопереживания.
