Пыхтя от обиды, мужчина знал, что дома поостынет и заявления не напишет, поскольку не раз уже так было; поскольку ничем, кроме учительства, заниматься не умеет. А мечты о курьере или дворнике – больше самоутешение, чем реальность. Вот, если бы найти такую работу, где можно было бы применить свои умения! Писать, например.
Ему часто приходилось писать. Он раньше даже мечтал на пенсии заняться литературным трудом. Но писатели ныне не в чести, а история, построенная на фактах, никому не нужна. И потому, еще долгие годы он обречен прожигать жизнь за метанием бисера…
Мужчина зашел в подземный переход, направился к стеклянным дверям метрополитена. Стоявший у дверей невысокий парень, лицо которого скрывал капюшон, сунул ему в руки фиолетовую бумажку – обычную рекламную листовку, которые сотнями раздают поблизости станций метро.
Мужчина взял бумажку – пожалел раздающего. По привычке хотел выбросить в урну, но, не обнаружив ее на месте, скомкал, сунул бумажку в карман. Уже на платформе, ожидая поезд, он нащупал мягкий комочек, не думая, развернул. «Работа копирайтера в рекламном отделе развивающейся фирмы. Если вы умеете связывать слова в удобочитаемые конструкции…» – было написано в листовке. И внизу: «Оклад 5000 грн. + премиальные». Тут же был номер мобильного телефона.
На следующее утро он позвонил по указанному номеру.
***
Велиал дунул в сторону живой картинки, та пошла рябью и растаяла.
– Ну и где здесь случайность? – спросил Велиал. – Вовремя всунутый тебе в руки листочек? Или прыщавый дегенерат из одиннадцатого «Б», который в начале каждого урока кидал зиги и славил Гитлера, чем доводил тебя до полуобморока? Это все тонкая работа Елизаздры, которая подводила к единственно нужному поступку. И не только тебя. Твоей девушке – Вере – например, еще в школе, года за три до вашей встречи, начали сниться эротические сны, одна из главных ролей в которых была отведена твоему облагороженному фантому… Потом ей осталось лишь увидеть тебя и вспомнить.
***
Я молча слушал Велиала. После того, как узнал о подстроенной аварии, все остальное было глупым и не нужным.
Я казался себе безвольной, беспомощной, ничего не решающей марионеткой – не лучше самого последнего гипнотика.
***
– Не унывай. Лес рубят – щепки летят. Зато ты НАЯВУ овладел своей мечтой. Разве этого мало? Ты же ради нее готов был уничтожить мир.
– Я уже не знаю, где ЯВЬ, а где – ИЛЛЮЗИЯ… Возможно, мне примерещилось, что я был с Верой. Так запутанно… Да еще, ваши штучки!
