– А тебе понравилось быть мной? – Эйруин фокусирует взгляд на моём лице и на мгновение морщится.
– Не знаю. Не особо.
– Ха, чё это? Разве не классно? Бегаешь то за кофе, то за бутерами… Ни премий, нихуя… Ахренительно!
– Хорошо, я буду сам заваривать кофе. И тебе тоже. Иногда!
Насупившись, Ру бурчит:
– Я не пью кофе.
– Да чай твой! Всё, кончай буянить.
Он как-то резко грустнеет.
– Что?..
Пауза. Наконец отвечает:
– Я думал, будет классно. Ну, быть тобой. Ты ж такой… Весь. Но что-то не помогает. – Он замолкает ненадолго. – Как был дерьмом, так и остался, только в другой шкуре.
– Кстати, о шкурах.
– Мм?.. – он поднимает унылый взгляд. Моей физиономии настолько не идёт это несчастное выражение, что хочется нервно заржать. Однако я держусь.
– В этих всех киношках, ну, про обмен телами, не всегда трахаются. По-моему, там больше суть в том, что нужно влезть в шкуру другого. Понять что-то. Про него или про себя. Усвоить урок.
– Отлично. Какие правила? – Ру озирается вокруг, затем шатается к стулу и, рухнув на него, откидывается на спинку. Уставляет на меня требовательный взгляд, словно я тут первый спец по чудесам.
– Нужно рассказать, что ты осознал за время этого обмена. Возможно, раз сегодня новый год, нужно сделать это в полночь. А может, и так проканает. Ещё есть вариант загадать желание, чтобы мы поменялись назад.
– И задуть свечи, – с мрачной уверенностью выдаёт Ру.
– Свечей нет. Впрочем, как и ёлки.
– Почему ты не купил ёлку?
– А ты почему не купил ёлку?
Мы одновременно вздыхаем.
– Может, всё-таки сойдёт потрахаться? И кончить в полночь. Чем не вариант?
– Ага, хлопают петарды, конфетти сыпется на жопу… И президент поздравляет.
– Я хочу в своё тело, – Ру звучит одновременно грустно и капризно.
– Стройное и красивое? – я усмехаюсь. Вся эта ситуация давит на нервы.
– Да хоть какое! И нехер ехидничать.
– Да я, вообще, серьёзно. Оно ахуенное, – снимаю рубашку и, растопырив пальцы правой руки, веду левой от запястья к локтю. Медленно, любуясь.
– Отвали от моего тела.
– Вот видишь, ты вечно на себя канишь, а тут понял, что тебя всё устраивает. Это и есть урок.
– Херня, а не «урок».
– Вот это херня, – я указываю пальцем поочерёдно на себя и него. – Или предлагаешь вообще ничего не делать? Тут любые способы сгодятся. Если этот не сработает, завтра куплю ёлку и буду приносить ей кровавые жертвы до тех пор, пока дух прошлого рождества нас не простит.
Ру задумчиво кривит губы на сторону – и как моё лицо, оказывается, похоже на Берт, когда она так же делает.
