– Допустим, – он запрокидывает голову и прибавляет громкости: – Дорогая вселенная! Отдай мой кожаный мешок, я всё прощу!
– Она, – подсказываю громким шепотом. – Она должна нас простить. Мы раскаялись и осознали свои косяки.
Ру кричит в потолок:
– Я осознал, что чмом лучше быть в своей шкуре, чем в чужой! – опускает взгляд на меня, говорит на обычной громкости: – А у тебя какие?
– Мм… – задумываюсь. – Сегодня я понял, что слишком тебя гоняю. Отныне клянусь сам заваривать себе кофе, а тебе чай. Например, три дня в неделю.
Мы изучаем потолок, однако никаких сверхъестественных знаков не видно. Ру даже встаёт со стула, подходит и заглядывает вверх с моего ракурса.
– Что-то хлипкое у тебя обещание. Сам говорил, нужно ОСОЗНАТЬ. А ты про чай, – он уже и разговаривает нормально, да и выглядит бодрее. Очевидно, ещё подлечился моей кровью, пока кусался.
– Ну… – я разглядываю бежевый абажур, прикидывая, чем бы ещё задобрить вселенную. – Обещаю меньше тебя кусать. Я… – запинаюсь от внезапного смущения и продолжаю тише: – Может, недостаточно тебя ценил. И не берёг.
Бля, как-то неловко говорить подобное. Такое чувство, что и морда покраснела.
Когда всё же опускаю взгляд на Ру, обнаруживаю, что он смотрит на меня и морщится.
– Н-да, теперь ясно, о чём ты говорил. Какого хрена я выгляжу… ВОТ ТАК?! – он обличающе тычет ладонями мне в лицо.
– Как?
– Как придурок! Какой-то мальчик-с-пальчик с голубыми глазками. Вселенная, блядь, за что ты мне дала такую морду?!
– Так, ёб твою! Ну-ка заткнулся, а то завтра проснёмся в телах ещё хуже!
– Да куда хуже?!
Зажимаю ему рот ладонью, и тут же голос раздаётся в сознании: «Я ж мерзкий. Смазливый как…»
– Как в той песне, – я напеваю высоким голоском с придыханием: – «Мальчик, сладкий как мороженка».
Ру злобно щурится поверх моей ладони. «Допиздишься ты у меня!»
– Я тоже тебя люблю.
Опустив ладонь, прижимаюсь к его губам, благоухающим портвейном. То есть моим собственным губам. Полный изврат. Потому и поцелуя особо не получается: мы недоуменно поглядываем друг на друга и примеряемся, как будто это не то что первый раз, а даже ещё более неумело.
Чуть отодвинувшись, Ру порывается что-то сказать, но я вновь затыкаю ему рот поцелуем и перебиваю телепатическим: «Я тебя люблю».
«Но…»
«Заткнись».
Он и в самом деле расслабляется, будто сдался. Закрывает глаза и отвечает на поцелуй, а затем даже обнимает.
Когда отрываемся друг от друга, Ру смотрит мне в лицо и выносит вердикт:
