– Ага, – Ру отпихивает ногой ботинки и продвигается к кухне.
– Ни себе, ни людям. Оторвал меня от симпатичной девчонки… – продолжаю я бухтеть, топая за ним.
Эйруин неожиданно быстро разворачивается и, схватив меня за рубашку, скалит в лицо острые зубы. Рявкает:
– А ты только и ищешь, кому бы хер присунуть!
– Твой хер, между прочим. И о чём это нам говорит? Что твоя проблема вовсе не в морде, а в паршивом характере.
– Ну а ты сразу тут как тут, утешитель хуев. Всех сёня перелапал?
Как странно я-бухой звучу со стороны: и голос непохожий, и отдельные буквы пропадают.
В ответ на агрессивный тон Ру я тоже повышаю громкость:
– Нет, блядь, только тех, кого ты матом крыл.
– Заебал гнать на меня! – он отпускает рубашку, зато толкает в плечо. – Если я такой хуёвый, так и вали обратно.
Но я устало качаю головой:
– Всё, заткнись. Никуда я не пойду. А ты идеальный.
Придирчиво оглядев меня исподлобья – вру или нет? – Ру цедит:
– То-то же…
И он вроде выглядит совершенно бухим и неопасным, даже шатается, однако стоит мне отвернуться, расстёгивая рубашку, как в основание шеи со всей дури впиваются острые зубы.
От неожиданности, развернувшись, прикладываю Ру в бок, он отпускает меня и морщится.
– Это что такое? – зажимаю рану, однако ручеёк крови всё же сбегает вниз, пропитывая ткань.
– Н-ну!.. – Эйруин взмахивает пятернёй, подчёркивая очевидность своих действий. – Во всех киношках, где люди меняются телами, они трахаются, и тогда всё окей.
– А, то есть это флирт? Романтичненько, – кровь уже остановилась, и я отнимаю от шеи мокро-красную ладонь. Вытираю о ткань рубашки, всё равно её теперь выбрасывать: мало того, что следы крови даже на чёрном будут заметны, так ещё и Ру моими когтями дырки на груди проткнул.
– Иди сюда! – Ру требовательно тянется ко мне.
Непроизвольно отступаю, и это пьяное тело, всё же дотянувшись руками, но запутавшись в ногах, повисает на мне мешком. Подхватываю, конечно.
– Куда тебе трахаться? Ты, может, не заметил, а я вот знаю, что от такого количества бухла у меня нестояк. А я возиться с бесчувственным телом не имею интереса, так что пошли спать.
– Никакого «спать»! – Ру впивается зубами в первое попавшееся, то бишь в моё плечо, прокусив через одежду. Я шиплю от боли, а он неразборчиво бухтит в мой рукав: – Надо!.. А то всегда так будем…
– Я думал, тебе понравилось быть красавчиком-капитаном. Что, уже не катит?
Нажав Ру на болезненную точку в месте соединения челюстей, освобождаю свою руку, напоследок рванув ткань рукава, которая зацепилась за длинный клык. Чёрт, я и не думал, что так больно кусаюсь.
