Чай. Славик посмотрел на прикроватную тумбу. Чашка с ромашковым настоем, которую он готовил старику каждый вечер и в которую машинально подмешивал снотворное, стояла не тронутая, а это значит, что старик спит не глубоко!
В ту же секунду он почувствовал холод прикосновения на собственном запястье. Погружённая во мрак спальня исчезла, утонули большие окна с видом на спокойное море, белые занавеси и пушистый ковер на полу – всё это покрылось телами, серыми, розовыми, чёрными, синими, с кровоподтёками и ранами. От неба и до края горизонта были только тела, под ногами стелился настил из обрывков, обрезков и ошмётков. И только старик и Лика оставались прежними.
Он держал их обеими руками крепко, намертво. Лика рвалась в одну сторону, Славик – в другую, они пытались разжать цепкие пальцы старика, но тщетно. В этом мире маленький старик был непобедим.
– Сколько времени это продолжается?
Лика запричитала, заплакала.
– Женщина? – старик повернул слепое лицо в сторону Лики и прислушался, подтянул её ближе к себе. – Женщина, сколько времени это длится?
Старик дёрнул руку.
– Или ты хочешь, чтобы я открыл глаза?
– Скоро год! – выкрикнула Лика. – Пустите меня, я хотела любить вас!
Старик брезгливо разжал пальцы, и Лика вывалилась из мира мёртвых тел и нагромождений, а старик повернулся к Славику, поднялся на кровати и с силой, которую от него было трудно ожидать, заставил того сесть рядом.
– Год?! Год ты водишь эту бабу? Отвечай?
Одной рукой он держал Славика, другой же снимал с лица маску, отклеивал пластыри с век.
– Отвечай мне сейчас же. Год? Только её?
– Нет. И других тоже, – выдохнул Славик.
Старик взвыл, как от боли.
– Мало кто знает, я осторожен, не давал номера телефона и адреса тоже, встречаюсь с людьми далеко отсюда, проверяю их.
– Дурак! Они всё равно узнают, найдут меня, и тогда…
– И что тогда? Ты всё равно что мёртвый! Разве это жизнь? Ни один врач, даже самый мерзкий из них, не согласился вырезать твои глаза! Говорил тебе – поехали за границу!
– Я не могу пересекать границу! – шипел Старик. – Они ждут, они придут и заберут меня, они только и ждут, чтобы я ошибся, чтобы попался такой вот, как ты, мелочный жалкий неудачник, падкий на деньги!
Славик дёрнулся в попытке освободиться, но не тут-то было. Старик ещё крепче сжал его руку.
– Сколько их было? Сколько ходоков? Много?
– Да, – выдохнул Славик, – много, уже около пятидесяти человек о тебе знают.
Старик содрогнулся, заплакал, притянул руки к лицу, упёрся в плечо Славика и затих. Славик воспользовался моментом и вновь попытался освободиться. Как вдруг все мертвецы вокруг него пришли в движение. Один осознанный общий порыв объединил их и повернул их головы в сторону старика.
