И они полетели. В этот раз подъем давался Марку еще проще, чем вчера, будто бы он всю жизнь только этим и занимался. Когда они достигли второго неба, все оказалось так, как говорила Ника, – Марк не дышал, но даже и не чувствовал в этом ни малейшей потребности. Так бывает, сказал он мне, когда, прежде чем поглубже нырнуть, ты пару минут делаешь очень глубокие вдохи и, кажется, что насыщаешь кислородом каждую клеточку своего тела.
Поднявшись за толщу облаков, Марк посмотрел вниз, туда, где должна была оставаться Земля – и похолодел, не увидев ее. В звездном небе зиял темный провал – теневая сторона Земли. Ощущать под ногами непроницаемый мрак родной планеты оказалось даже более пугающим, чем усыпанный звездами бесконечный космос вокруг.
Ника взяла его за руку и потянула за собой, они стали перемещаться вокруг Земли и спустя несколько минут глазам Марка предстал растущий голубой серп, обрамляющий тень земного диска. Он понял, что видит рассвет, рассвет, который он встречал множество раз в самых различных местах, но никогда – из космоса. Марк замер, жадно вглядываясь в ширящуюся полоску голубого света, желая впитать без остатка каждое мгновение явившегося ему чуда. Голубой ореол светлел на глазах, пропитываясь желтизной, а затем ярким белым светом, и вот уже из-за горизонта неспешно и величественно показалось солнце – чистый свет и чистое пламя.
Они продолжили свой путь по околоземной орбите. Теперь солнце висело прямо за спиной, а перед Марком, занимая почти весь окоем, раскинулась сияющая бело-голубая планета, укрытая блестящим кружевом облаков, сквозь которое местами проглядывали очертания материков, и Марк вдруг понял, что никогда не любил ее, эту планету, так, как в это мгновение…
Солнце стало снова клониться к горизонту, окрашивая атмосферу в желтый и потом голубой цвета. Тем временем Земля все больше утрачивала форму круга – на противоположный ее край накатывалась темнота без звезд, там наступала ночь. Вот она охватила уже почти всю видимую поверхность Земли. Глядя, как медленно переходит в глубокий синий и гаснет полоска света, там, где только что исчезло солнце, Марк почувствовал, как его охватывает острая, тревожная тоска. Ника, похоже, прочитала его мысли и, улыбаясь, подмигнула ему: ничего, зашедшее солнце обязательно снова взойдет. И потянула его прочь – дальше в бескрайний космос.
Марк признался, что ему сложно описать их полет. Невозможно даже. Как донести до человека, который не видит снов, что это такое? Как рассказать незрячему про цвета? Как передать людям, которые никогда не видели второго неба, что ты видишь, что чувствуешь, когда вы скользите в космическом пространстве, ныряете в туманности, играете звездами? В этом, наверное, было что-то от опыта человека, жившего до эпохи Коперника и Галилея, Циолковского и Курчатова.
