Борясь с неподъемной тяжестью в теле, Лара порывалась восторженно сказать: «Пап, ты крутой!», но разлепить губы и глаза не получалось. Она так и пролежала дня три, вяло реагируя на любые внешние раздражители, не вслушиваясь в мамины причитания. Спала или почти спала.
На четвертый день проснулась как будто бы почти здоровой. Подскочила с кровати, забывая про температуру и боль, пронеслась по прихожей на кухню, мечтая поесть по-человечески, но запыхалась уже на полпути. Жизненные силы пока были нестабильны, но главное счастье наступило: адская боль в горле исчезла. Мама, конечно, тут же заставила вернуться в постель, но надолго Лару не хватало: так и бродила то на кухню, то в ванную, то в родительскую спальню. Иногда перебежками.
К вечеру ларино состояние закономерно ухудшилось. Подскочила температура, заболела голова. Еда больше не привлекала, несмотря на голод. Лара раздражалась и капризничала. Хотелось сладкого, но дома, как назло, отыскались только ненавистные ей вафельные конфеты.
Мама, явно не одобрявшая идею о заправке шоколадом на голодный желудок, предсказуемо не собиралась бежать в магазин и отделывалась коронной фразой всех родителей на свете: «Не хочешь эти конфеты — значит, никакие не хочешь». Лара злилась и ждала. Вот вернется папа — точно что-нибудь принесет.
Но папа ее разочаровал. Из отдела он сразу приехал домой. С пустыми руками. Лара от неожиданности даже расплакалась. Обидно было до горечи. Она так ждала, а в итоге…
Ревела она со всей душой. Глупо, совсем по-детски, как будто ей не девять лет через месяц исполнится, а пять. И стыдно было, но обида не уходила — напротив, желание устроить второй раунд слез нарастало с каждой минутой.
— Лара, хватит капризничать! — Мама вышла из кухни и остановилась у дверей в гостиную. — Отец домой пришел отдыхать, а ты опять? Леш, раздевайся, потерпит до завтра. Там ужин стынет уже.
Папа вздохнул, фыркнул, но было ясно, что весело, а не зло, и якобы сокрушенно покачал головой.
— Вер, да ладно тебе, я схожу, раз ребенок просит. Да, — тут он уже обращался к Ларе и улыбался шутливо, — принцесса ты моя капризная? Твой верный слуга виновен по всем фронтам: мог бы и сам догадаться, что без шоколада мы не протянем, а?
Лара, еще продолжавшая шмыгать носом, засмеялась, уворачиваясь от щекотки.
— Спасибо, — вдруг стало совсем неловко, что разревелась будто маленькая. Мама правильно сказала: папа устал, а она…
— Все, принцессы, не скучайте, — отец поднялся с дивана, на котором успел просидеть меньше трех минут, договаривал на ходу: — Пятнадцать минут — и будет тебе, Ларка, твой любимый «Киндер».
