– А хороший коньяк! Наши люди всегда как сыр в масле катаются!
Капли, которые пали на пол, становятся красными расползающимися шариками.
Я не понял сразу, но это, оказывается, палач профессор Гольц выливает коньяк из бокала прямо на брусчатку пола, камни окрашиваются красным, и капли прыгают ввысь, будто вопия к небу. Капли крови летят вверх, летят. Небо становится красным. Скоро рассвет или что-то похуже.
Небо превращается в моё лицо, но скоро гроза, тучи наступают. Кто-то прикладывает ко лбу тучи, и лоб шипит. Это мой лоб, понимаю, потому что лбу щекотно. Но мне не больно. Я слышу что-то.
– Просыпайтесь, вы можете, я знаю, вы можете, – повторяет надо мной ласковый голос, и я открываю глаза. – Вы сможете ожить и проснуться! – говорят мне. Я смотрю в оба.
На меня смотрят большие радужные кружки, меняющие цвет от зелёного, через синий и серый, к чёрному. Похоже, у меня зрительные галлюцинации. Моргаю глазами, открываю их снова. На меня продолжают смотреть те же глаза.
Кто-то говорит:
– Это Ася, – я поворачиваю голову на звучащие губы. Я лежу на больничной койке. Сбоку стоит Эдуард Померанец. Он говорит что-то ещё, но я не понимаю.
– Да, я компьютерщик и врач, – подтверждает с улыбкой молодая женщина. Понимаю, она подтверждает слова Померанца, те, которые я не понимал.
– Я видела вас по телевизору, – говорит она. Оказывается, через сложную цепочку знакомых и друзей она вышла на Померанца и нашла меня.
– Мы в дружественной больнице, – говорит Померанец. – Её руководитель тоже протестный. Стал недавно.
– Как раз в нужный момент, – говорю я. – Мне было очень хреново.
Девушка в ответ смущенно улыбается.
– Тебе стало плохо, потому что она пришла, – говорит мой друг Померанец.
– Я вас оглушила вот этим, – она показывает тонкий аппарат, наподобие белой планки для прочистки стиральной машины.
– Что это? – спрашиваю.
– Уязвитель, который выдаёт излучение.
– Уязвитель?
– Усилитель, вы не поняли. Хотя можно назвать и уязвитель, – подтверждает девушка.
Померанец мне ободряюще кивает.
– Она должна была разбалансировать твою биологическую систему защиты, чтобы вытащить из тебя чип-электрон.
– Электронный чип, – поправляет девушка.
– Как же я вас не заметил? – потираю лоб и тут же дергаюсь от боли. Девушка останавливает меня рукой:
– Пока не надо. Не трогайте. Я была сзади. Мне нужно было вас контролировать. Хотя я и не сторонница непременно везде и всегда женского руководства, – кокетничает она.
– Если совсем просто, она тебя оглушила сзади этой белой планкой, приставив к голове, а потом взяла ещё одной штуковиной, – и, пока Померанец говорит, девушка с улыбкой показывает белые почти невидимые очень тонкие щипцы, которые видимы только под определенным углом зрения: – А потом взяла, схватилась ещё одной штуковиной, и, пока ты лежал, вытащила из тебя этого червяка, – Померанец протягивает мне на ладони маленькую и ржавую металлическую деталь.
