– Запеканка с зеленой фасолью.
Глаза Бермуды удовлетворенно блеснули.
– Ты ее получишь, ДиКей.
Проходя мимо меня к выходу, он взъерошил мои волосы, напомнив мне кузена. Сторми вдруг застонала, и я заметила, что Фильтр прижал ее к холодильнику.
Мне не хотелось наблюдать за тем, как они трахались.
Выскользнув с кухни, я поняла, что никто не обращал на меня внимания. Воспользовавшись моментом, я вышла через заднюю дверь и пошла по территории. Воздух оказался холодным, а ветер тут же стал трепать волосы. На мне были лишь толстовка, черные леггинсы и теннисные туфли. Не идеально для побега, но в крайнем случае, могло сойти.
Взгляд скользнул вдоль линии деревьев, росших параллельно подъездной дорожке. Я могла бы идти прямо по ней, но тогда шансы оказаться пойманной выше. Прищурившись, я разглядела позади деревьев небольшую поляну. Любопытство взяло верх, и я направилась туда. Поляна оказалась больше похожа на дорогу между деревьями. Я шла по ней несколько сотен футов, прежде чем впереди показался старый дом с большим дымоходом.
Здание окружало несколько ветхих, старых загонов. Трава тут не росла. Повсюду была лишь грязь. Похоже, когда-то тут разводили свиней. Кроны деревьев зашумели от ветра, и я задрожала. Направившись к дому, я нахмурилась, поняв, что здесь заперто.
– Я мог бы устроить тебе экскурсию по дому, но тогда случайно оставил бы тебя там.
Я пискнула от удивления, услышав глубокий голос, и резко обернулась. Пэйн. Он был скрытным и пугающим, от него буквально бежали мурашки по коже. На первый взгляд он казался красавчиком, как и другие. Однако бритая голова и безумный блеск в глазах делали его устрашающим. А то, что Пэйн следил за каждым моим шагом, еще более странно.
– Неужели тебе больше нечем заняться? – огрызнулась я, уперев кулаки в бедра.
Он пренебрежительно окинул меня взглядом.
– Не-а.
– Извращенец.
Он рассмеялся. Звук оказался глубоким, хрипловатым и жестким.
– Ты не в моем вкусе.
И хотя мне должно было быть все равно, его слова меня задели. Будучи конкурсанткой в прошлом, я действительно порхала повсюду и искала одобрения в виде наград, корон и трофеев. Мне были, откровенно говоря, в новинку люди, которым я не нравилась или не испытывавшие ко мне влечения.
– А кто в твоем вкусе? – потребовала я. – Мальчики?
– Лишь бы не ты, – пожал он плечами.
– Грубиян.
– Меня называли по-разному, но грубияном еще ни разу. Мудак. Жестокий. Злой. Но не грубый.
– Я бы все равно не стала спать с таким придурком, как ты, – ответила ему я, проигнорировав укол гордости.
