Ирвин хмурится. Сквозя, вероятно, говорил об одной ведьме и наличие двух подружек стало сюрпризом.
— Спасать нужно только меня. Пока…, — поясняю я.
— Ах, “пока”?
Ирвин не выглядит радостным, от того, что я определила его в штат модного дома охранником, но руку протягивает.
Я исправляюсь:
— Я думаю, девочки сами справятся. Не будут же их здесь до утра держать, — правда, особой уверенности я не испытываю. Хм, а девочкам бланков хватит? Ладно, не маленькие, пусть выкручиваются.
Ирвин кивает, ещё раз оглядывается на толпу.
На его лице расцветает совершенно хулиганская ухмылка:
— Синьорина, если вы хотите выбраться на свободу, то некоторое время вам придётся потерпеть меня, хорошо?
Ирвин откровенно смотрит мне в лицо, смотрит с вызовом, но я отчётливо вижу, что таким образом он пытается скрыть насколько моя новая внешность для него ошеломительна. А ещё в его глазах чисто мужской интерес, желание.
Я усмехаюсь. Ирвин ловит меня под руку и притягивает к себе:
— Хорошо, — соглашаюсь я. Его близость меня ни капли не беспокоит. Точнее, беспокоит, но в самом положительном смысле.
Иривни довольно ловко пробивается вперёд, и в какой-то момент до меня доходит, что он использует магию. Нас окружает невидимый щит, синьорины и сеньоры под его давлением вынужденно расступаются.
Эх, если бы я занималась магией, я бы тоже так смогла.
— А помаду?
— Синьорина, примите заказ!
Я на секунду останавливаюсь:
— Сегодня заказы принимают старшие посланницы красоты. Также вы можете сделать заказ завтра в модном доме.
— Понимаю, почему на вас набросились…
— Ирвни, проводите меня до банка, пожалуйста, — прошу я. С Ирвниом рядом за деньги мне будет спокойнее.
— Хм? К вашим услугам, синьорина.
Мы выбираемся из толпы, и я устало приваливаюсь к Ирвину как к единственной опоре. В конце концов в какой-то момент я просто спрятала лицо у него на груди, чтобы меня перестали узнавать. Сейчас со стороны меня принимают за конкурентку в пудровом бою.
— Ха…, — выдыхаю я.
— Иветта, вам плохо?
Страдай я клаустрофобией, мне было бы ещё как плохо.
— Нет, — улыбаюсь я, — ведь вы меня спасли.
Ирвин, не разжимая объятий, уводит меня из сквера. На дороге, на обочине, стоит закрытый экипаж. Лакированное дерево с тонкой позолотой смотрится излишне помпезно, в стиле Ирвина. Не успеваем мы приблизиться, с облучка спрыгивает затянутый в форму кучер и почтительно открывает дверь, украшенную вензелем. Без сомнения, Ирвин прибыл не на наёмном экипаже, а личном.
