— Нет, — я покачал головой, — эта… штука нужна мне тоже.
— Если это что-то с магией связанное… с каким-нибудь культом дикарским, — не сдавался, не теряя надежды получить чудесное устройство, Сет, — так архонты и наши ученые говорят, суеверия все это.
— Магия ни при чем, — отрезал я, твердый как алмаз.
Дядя Сет развел руками — чуть ли не виновато.
— Как хочешь, — сказал он, сдаваясь, — нет, так нет.
После чего добавил:
— Ладно. Показывай, где «воробей» спрятан.
И мы вышли из оружейного магазинчика.
Оказавшись на улице, Дядя Сет первым делом запер массивную дверь. Вместо ключа и замка приложив к ней предмет, напоминающий хоккейную шайбу. Только радиусом вдвое меньше.
Просто приложил и все — как страж шишечку к стреляющей трубке. С той лишь разницей, что Сет свою шайбу на двери не оставил, а решив, что дело сделано, от двери оторвал.
И никаких замков, замочных скважин и прочего примитива! Дверь выглядела цельнометаллическим монолитом.
* * *
Угнанный кораблик нашелся на прежнем месте. В грязно-пыльной темноте первого этажа заброшенной пирамиды.
Другое дело, что покоя суденышку не было. Когда я вернулся в компании с Дядей Сетом, возле «воробья» толклись две персоны столь дикого и запущенного вида, что староста Мило и его односельчане казались на их фоне образцом благообразия.
Длинные клочковатые бороды, грязные патлы, давно не стираное тряпье в качестве одежды. Не то бомжи, не то забулдыги, даже на городском дне умудрившиеся обнаружить новые глубины, и туда опуститься.
Запах эта парочка принесла с собой соответствующий. Типа мусорный бак с гниющими пищевыми отходами научился ходить и пожаловал в гости. По амбре этому мы с Сетом, собственно, их и заметили даже раньше, чем увидели.
Ни проникнуть внутрь кораблика, ни нанести ему серьезного вреда местные люмпены были не в силах. Что обшивка, что прозрачный колпак над кабиной прочностью обижены не были. Небось, даже прямое попадание выдерживали — и из оружия, посолиднее табельных трубок.
Другой вопрос, что неприступность «воробья» забулдыг отступить не заставила. Только разозлила. И к моменту моего возвращения они как раз вымещали злость опять-таки на не неповинном кораблике. Пинали его, стучали кулаками по обшивке и прозрачному колпаку; смачно харкали, без устали бранясь. Слов ни я не разобрал, ни ЛНМ не перевел, но вряд ли эти двое восхищались прочностью летающего судна.
— А ну пошли на хрен! — как можно более грозно воскликнул я. Хотя понимал, что лингвистический модуль переведет все тем же неизменно-механическим, бездушным голосом. Но надеялся, что хотя бы мой собственный голос, не по-здешнему вещающий, тоже на забулдыг подействует.
