Вошел в него словно в иной мир; послышалось рокотанье совы,
И шепот, шорох, пение, беззвучно; я потерял всякий чин.
Не маркиз, не господин; мышью стал
Бегущей с корабля, спасая жизнь не стоящую и гроша.
Лес: редкий, заросший, но имел в отличие от меня, множество личин.
Странный шепот, повысил тембр и заговорил человеком.
Я думал, что этот голос не спутать мне ни с чьим звуком.
Может это в моем сердце? Не заметил корягу,
и на одно колено в тот же миг упал.
Со временем, все больше мыслей осознавал, и не дрогнул даже веком.
Во тьме вопросов безудержно блуждал, лишь один – зачем?
Может это наяву? И тут меня кто-то в шею холодно поцеловал.
Я ощутил ее дыхание, неповторимый цветочных ароматов запах.
Обернувшись, попятился назад, и мои глаза, обволокли осколков град.
Анетта, не изменилась, но словно преобразилась.
Ждал; ждал, когда она все объяснит,
но знал, увы, свой несчастный промах.
Съежился на земле точно аспид, песчаный гад.
Анетта, колебалась, лучше бы она мне приснилась.
Анетта:
Мой принц; куда же вы пропали, от своей невесты будто бы сбежали.
Вы боитесь? Неужели страх зарождает в вас мое обличье.
Но поверьте, я всё та же, дева,
чье имя будут воспевать в песнях вечно.
Вы так дрожали.
Вы мне днем и утром снитесь; но пусть не пугает вас мое двуличье.
Ведь мы отныне будем вместе вечно.
Маркиз Парадиз:
Не приближайтесь!
И знайте, что вашим злодеяниям нет прощенья,
Предстанете перед небесным судом.
Признайтесь!
Я не приму ваши покаянья,
Могу поклясться пред крестом.
Анетта:
Маркиз, вы, безусловно, правы, я желала вас убить,
и в свои края уплыть,
Но не смогла историю былую повторить; помешала мне мечта.
Я убивала ради пропитанья, чтобы олицетворять собою вечность.
Но не могу, я вашу невинность и печаль забыть.
Ваши искренние слова,
И вашу юношескую беспечность.
Маркиз Парадиз:
Так легко признаетесь, что вы убийца, или кто вы?
Кто убивает ради подержания жизни, кто вонзает в шею зубы.
Красивая словно Венера, приготавливает для злодеяний пир.
Кто так боится солнца, что закрывает двери, окна на все засовы.
Кому нужны ни в чем неповинные слуги,
чьи движения изящны, и не грубы.
Вампир!
* * *
Воцарилось молчанье, лишь ветер, пробиваясь сквозь деревья, колыхал их ветви.
Тихо, как тогда на кладбище; слишком тихо.
Ночные совы замолчали, и прислушивались к незваным гостям.
Всего меня, словно скрутили тугие колющие петли,
И сердце в груди ненадолго в уголке притихло.
Я не знал числу своим несчастьям.
* * *
Маркиз Парадиз:
Чудовище…
