Искусство – словно публичные дома и залы, где художник в образе вульгарной дамы, где весь его порок, обрамлен в контуры золотой рамы.
* * *
И рядом, спящую, со мною на одной кровати, увидел я девушку.
Протирая глаза ото сна, разглядел, то была Анетт.
Все в том же черном платье, но выглядела вовсе иначе.
Окна занавешены шелковыми коврами,
между которыми не пролететь даже перышку.
Не проникал из окна Божий свет,
и поэтому нельзя было разглядеть ни один предмет.
Будто ослеп, но видел ангела, тем паче.
О, милая Анетта, ее лицо светилось лунным ночным заревом.
Очи закрыты, губы поджаты, словно у ангела с соборной капеллы.
Волосы как всегда изящны, а руки,
будто всю ночь прижимали меня к себе.
Нет изъяна в ее юном теле, творение, созданное небесным Создателем.
Плоть открыта, душа таинственная и каменная,
словно греческая стела.
Ее трепетное тепло я вдруг почувствовал на себе.
Разве она может быть убийцей?
Что за вздор! – думал я, пытаясь, гнев свой обуздать.
Старику хороших манер бы преподать, но ощутил покой.
Когда лег рядом с ней, я стал клубком, а она спицей,
И вместе мы могли любовь вечную связать.
И знал, что в жизни моей не будет другой.
Спал должно быть долго, подтвердила вывод каждая кость.
Но тогда это было безрассудно, но не важно,
восседало на троне сердце
И било ирландский такт.
Анетты невинные проявленья, душили былую злость.
Черно-белые ковры немного бросали блики,
значит за окном светило солнце.
С нетерпением, я ждал судьбы следующий последний акт.
Старик оказался в одном прав, в замке поселилась мертвая тишина.
Не шаркают и не причитают слуги, духи не готовят загробный бал.
Мыши в шкафах не сторожат скелеты,
сверчки не распеваются перед выступлением.
Будто, кто-то или что-то послужил для них гонением;
неужели это сделала она?
Прочь, дурные мысли – сказал себе я,
но звуки так и не наполнили внизу пустой зал.
К счастью, я обладал незаурядным терпением.
Прошло несколько часов,
но пронеслись на гнедой повозке мимо меня словно минуты.
Все также я не мог наглядеться на бесценное истинное чудо,
На принцессу похищенную драконом, что лежит возле его крыла.
Хотя эти легенды, как всегда раздуты.
