на заглавной странице. Чернила не появляются ни в темноте, ни под ультрафиолетом, ни при намачивании. Страницы пусты, а я не знаю, что мне делать теперь, когда я понял, что мое место среди них. Не оставлено ни единого намека на их планы, которые я должен поддержать, которые мне нужно утвердить. Во всем здании гробовая тишина, которую прерывают мои шажки вперед, а потом я понимаю, что на каждом из людей здесь одна и та же одежда. Однако внутри помещения, что содержало в себе несколько шеренг спящих, упокоенных нашим баллоном, не оказалось никого. Абсолютная пустота, будто они все проснулись и ушли, но Водитель не позволил бы им уйти. Ничего не осталось от них, но тогда,… сколько времени я читал, если успело произойти такое, а я даже не заметил?
Вышагивая прямую линию в одном из коридоров, я замечаю, что внутри него открыта одна из дверей, а внутри разбитое большое зеркало. Я подхожу к зеркалу и осматриваю свое лицо, покрывшееся щетиной, киста под глазом у которого заросла. В зеркале я замечаю, что сзади висит костюм, тот самый костюм, который я хотел найти прямо миг назад. Доля интереса победила, поэтому я решил снять собственную одежду, верхняя часть которой была покрыта крупными кусками еды, которую мне понадобилось употребить. Мой локтевой сустав был лишен собственного куска плоти, а внутрь попало множество грязи, что сделало шрам достаточно темным, по сравнению с остальной кожей. Как же я получил эту травму, если проснулся только две недели назад, как мне говорит астрономический календарь? И вот я стою перед зеркалом, лишенный всей одежды, а маска все еще на мне. Могу ли я снять ее сейчас, когда есть только один человек в большом радиусе, а вероятность встретить его упорно стремится к нулю? Как-то внутрь моей головы попадает мысль о том, чтобы надеть костюм, который возможно покрыт множеством вредоносных организмов, вирусных агентов, но я надеваю его на себя, на свои конечности.
Дышащий материал, который не приуменьшает ощущение отсутствия одежды, а даже усиливает, полностью облегает каждую мышцу, каждую ткань, неровность на теле, образуя с ним цельную структуру, становясь ЕДИНЫМ. Босыми ногами, идя по дому, я чувствую каждую маленькую деталь пола, почти разрушенного временем, почти полностью возвращенного к началам энтропии. Вам ли кажется, что сейчас холодный воздух октября обдувает мое тело, вышедшее на улицу, окутанную вечерним духом? Почувствовав воздух улицы, влажности, прохлады, я решаю снять маску, и тогда всю комбинацию тех ощущений чувствует и лицо. Я не ощущаю дискомфорта от низкой температуры воздуха, от легкого ветра, который появляется вследствие разности давлений внутри атмосферы, мои ноги не ощущают неудобства. Я оставляю маску около того места, откуда я вышел и иду вперед, в лес, без любых ориентиров.
