Когда я услышал то, что говорил по радио голос с едва уловимым акцентом, я все понял. Понял, хотя и не поверил… Не хотел поверить. Прозвучало это дикое, совершенно чуждое слово «путч», которое ассоциировалось скорее с какой-нибудь однодневной марионеточной латиноамериканской республикой или африканской страной с труднопроизносимым названием, где еще лет пятьдесят назад процветал каннибализм…
Игорь посмотрел на меня… У него на скулах играли желваки. Казалось, он вот-вот швырнет этот приемник в стену.
– Я должен там быть – едва сдерживая эмоции, сказал он.
– Где там? – спросил я.
– Там, в Москве – ответил Игорь
– В какой Москве?! Там же танки! Тебе попросту… могут не пустить.
Я потерял всякие ориентиры и больше всего на свете мне хотелось его отговорить.
– Плевать! – холодно ответил Игорь. Он выключил приемник, достал откуда-то большую спортивную сумку и стал складывать туда вещи.
– Слушай, все будет хорошо. Мы взорвем взлетку, запрудим Енисей – они сюда не попадут. Я клянусь… – я продолжал нести какую-то ахинею и чушь, пока не понял, что он на самом деле прав, а все остальное – это просто малодушие.
Игорь уже собрал сумку. Он встал, собираясь двинуться к выходу. И тут меня осенило.
– Погоди – сказал я – помнишь, тогда, в Красноярске? Ты сам говорил – власть не имеет никакого значения, любая власть. Дело не в ней! Разве не так?!
– Все так… – Игорь остановился и посмотрел на меня. Он придвинул к своему глазу большой и указательный палец и посмотрел на меня сквозь пространство между ними, не фокусируя взгляд, так, словно между пальцами у него находился бриллиант. – Но когда мне дают сантиметр свободы, а потом забирают – я готов драться за этот сантиметр насмерть!
Он сложил пальцы в кулак и, слегка тряхнув им, многозначительно посмотрел на меня. Что-то в нем было сейчас от кубинских революционеров.
– Мне нужны деньги на билет. Я сейчас на мели – неожиданно произнес он – Все это остается тебе.
С этими словами он указал на дюжину аккуратно сложенных стопок книг, стоящих в углу комнаты.
Я пошел в свою комнату и достал из-под матраца несколько сотенных «павловских» купюр.
Жалко, что Игорь улетает… Жалко, что в нашей жизни все не так, как хочется… Жалко, что я такой трус.
А потом – непродолжительное прощание, тихие шаги и негромкий щелчок закрывающегося замка. И тут я почувствовал, что меня поглощает пустота…
