Недоверчивые крестьяне, поднеся факелы к телеги, и убедившись, что мужичок, похоже, не врёт враз переменились, уразумев кто к ним пожаловал.
– Ужо, простите нас, что так встречаем,– начал за всех извиняться мужичок с топором, по всей видимости, старший у них.– Но видит сам Мирус, от разбойников местных жития совсем не стало. Окаянные не знают меры, грабят ночью и днём, а кто противиться того колотят и пужают до смерти.
– Можете не говорить нам,– понимающе закивал головой Рино.– Я и преподобный Унцио с полчаса тому назад лицом к лицу столкнулись с этими негодяями вступив с ними в неравный поединок!
В толпе заохали, заахали, все разом загомонили, на путников посыпались многочисленные вопросы, как и что, и где всё случилось, и, конечно же, что сталось с самими разбойниками. Бортник, почувствовавший момент триумфа, вытянулся во весь свой, скажем прямо не высокий рост, благо телега прибавило ему парочку недостающих футов, из-за чего он стал казаться несколько внушительнее. И с гордо поднятой головой неожиданно разразился красноречивым спичем, словно заправский глашатай.
– Люди добрые не волнуйтесь! Злодеи понесли справедливое наказание! И, несмотря на то, что они дрались, как одержимые, кидаясь на нас со всех сторон и даже налетая сверху с деревьев точно коршуны на добычу, я и его святейшество Унцио, почуявший спасительную длань Мируса на себе, дали достойный отпор этим нелюдям! Учинив им полный разгром с последующим позорным бегством (тут Рони не стал уточнять, кто от кого давал дёру, так как сейчас в окружении ликующей толпы недавние события виделись уже несколько в ином свете, нежели ещё каких-то пять минут назад). – Я не сомневаюсь, этот урок они надолго запомнят.– Он ещё хотел добавить что-то в этом духе, но посетившее его вдохновение внезапно, как возникнув из-ниоткуда, так и вдруг неожиданно испарилось в никуда, оставив его с раскрытым ртом, не знающим, что дальше провозгласить и вообще как быть в такой нелепой ситуации. Благо заминке бортника никто не придал значения, все были перевозбуждены этим неординарным событием даже любопытные детишки, прятавшиеся за изгородями, осмелев, потянулись к гостям поближе взглянуть на героев дня. В деревни запахло сенсацией.
Их с почестями сопроводили на постой к старосте – высокому, дородному мужчине, чей возраст колебался в пределах пятидесяти – шестидесяти годков. Имел он большой хутор, немалое хозяйство, с которым ему помогали справляться многочисленные отпрыски. Среди них особо выделялась, стройная, как тростинка с румяными щёчками старшая дочь – писаная красавица. Жгучие зелёные глаза с хитринкой из-под тонких бровей смотрели на тебя с неподдельным интересом, кожа бархатистая была покрыта лёгким загаром, смех её, словно музыкальные колокольчики, переливались, радуя слух. Ох! Лучше бы бортник проехал мимо того злосчастного дома и странствующий брат Унций никогда не повстречался с Ядвигой – озорной дочуркой старосты Михея. Но, случилось, то, что случилось и строить предположения и догадки, что было бы, а что нет, не имело уже никакого смысла…
