Он прячет подарок в сумку. Сейчас, когда ему некуда спешить, нечего делать, остается только думать. Мысли сами, без вмешательства, медленно складывают обрывки его жизни, предоставляя ему в очередной раз возможность понять: что, где и как он сделал не так.
Может быть, всё-таки Андрей был прав, и надо было подождать до весны, хотя нет, какой там, ведь на календаре уже весна, сегодня двадцать третье марта. Но взгляд за окно разубеждает его в этом.
А может быть, тогда, на стройке. Может, не надо было пробовать, когда Сашка предлагал косяк? Или, всё-таки, он ошибся тогда, когда Маша сказала, что она беременна. Не надо было врать. Нужно было честно признаться, что он её не любит, что встречался с ней только ради секса. И вообще, может быть, не стоило встречаться только ради этого?
Кроме Максима никто не может ответить на эти вопросы. А он боится и не хочет на них отвечать. Отпечаток ладони, прорезающий окно в другой мир, уже затянулся морозным узором.
Его словно кто-то выпил. И теперь, когда он собирается начать жизнь снова, не оглядываясь на то, что осталось за спиной, прошлое тянет назад.
За всеми этими мыслями время словно ускоряет бег. Возвращаясь в реальность, он видит, что его сосед вместе с остальными пассажирами выходит из салона автобуса. Пересадка.
Автовокзал встречает вечной суетой. Здесь его никто не ждёт. Чужой город, и чужой человек в нем – это он. До отправления остаётся два с половиной часа. В кассе он берет билет. Судя по цене, ехать предстоит ничуть не меньше. Наверное, часам к девяти и приеду, – думает Максим. Ему не хочется сидеть в зале с людьми, ожидающими отправления, и он идёт в город.
Такие же, как и везде, серые дома и уже постаревший снег встречают его. Он идёт без какой-либо цели, просто чтобы идти, скучающий взгляд скользит по людям, идущим навстречу, таким же незнакомым, как и в его городе, таким же безразличным и чужим.
Он заходит в кафе, обедает. В баре у него завязывается разговор с девушкой, поэтому он почти не замечает, как пролетает время.
Снова дорога, снова ладонь прижимается к стеклу, чтобы растопить ледяное безличие. Всё то же, всё так же. Ничего не изменилось, кроме автобуса и соседей. Он набирает номер телефона Ирки. Её голос, такой далёкий и близкий, возбужденно спрашивает:
– Когда ты приедешь?
– Где-то около девяти, ты встретишь меня?
– Да, конечно. Позвони за час до того, как будешь подъезжать, а то мне до автовокзала час добираться.
