– Конечно, ты не заметил, морда шакалья! В таких сумерках и павлина проворонишь! – разозлился Калигула.
К счастью, между ними не успела вспыхнуть ссора (в отличие от молнии), потому как в холле появился Пустыня.
– Ну и утречко, – улыбнулся он. – Давно я не припомню, чтобы погода портилась так резко.
– Это дело рук заговорщиков! Они не хотят, чтобы мне удалось расшифровать предупреждения! – встрял Калигула.
– Они что, круче Амона и Нут? – искривил губы Анубис.
– Кто такие Амон и Нут? – прогнусавил Мама.
– Амон – бог воздуха и ветра. Он даёт дыхание всему сущему. Нут – богиня неба, пожирающая своих детей. И детьми её были звёзды, крошечные бриллианты. К счастью, она раз за разом извергала их из своего чрева… – вспоминал легенды Анубис.
– Пф, конечно, круче! – фыркнул Калигула. Он не мог умолить власти своих врагов.
– Придержите коней! – остановил спор Пустыня. – Лучше покажи, что у тебя за письма. Может быть, ты их сам и составил.
– Как ты смеешь?! – вздрогнула какашная выпуклая родинка.
– Ну не могла же их сова из Хогвартса приволочить! – огрызнулся гитарист.
– Секспир! Их передал мне Секспир! – побагровел Калигула, словно борщ. Или море, в которое упало солнце. Или кровь.
– Ладно, будь по-твоему, – уступил Пустыня. – Ты, главное, читай! – настоял он.
– Что ж, – язык Калигулы совершил один полный оборот по помадному отпечатку. – Слушайте, – встряхнул он листы на манер Сальери и начал читать…
Молись, о жрец печальный!
– Вилье де Лиль Адан
Анубиса интриговала загадка императорских писем. От нетерпения он крутился на своём стуле, как статуэтка Неб Сану. Даже забыл утешиться шоколадными шариками, посыпанными кокосовой стружкой. Сейчас Земля чем-то смахивала на подобный шарик, только её посыпали не кокосовой стружкой, а дождём. Тьма заволакивала зал, и теперь белый паркет приобрёл рояльный оттенок.
После того как гром на манер Цербера гавкнул ещё раз, а молния варикозной сеткой расползлась по небу, Калигула приступил к чтению письма следующего содержания:
«Пустыня! Это я. В смысле, реально я. То есть – ты. Так вот. Если ты всё же добрался до этого письма, то моя гипотеза подтвердилась, и ты застрял в полной заднице. Ещё более полной, чем в прошлый раз.
Короче, чувак, я предчувствую опасность. Как только берусь обмозговывать способы создания клуба анонимных убийц, так становлюсь рассеянным. Явь рассыпается, предметы ускользают, появляются провалы в памяти. Ни черта не сходится. Ещё секунду назад я с кем-то мило болтал о Клинте Мэнселле, а теперь сижу наедине с потрёпанной акустикой.
