Собственное надвигающееся сумасшествие кажется правильным и очень спасительным. Оно отвлекает от сомнений, расплавляющих его сознание как кусок дешёвого пластика.
— Нужно переставить пары местами на второй танец. Так, чтобы они могли в конце разойтись по разные стороны кулис в соотвествии с участием в следующих сценах, — она останавливается в паре шагов от стола и слегка прикусывает зубами кончик карандаша. Третий раз. Она делает так третий раз за какие-то десять минут, проведённых в этой удушающей клетке с запахом, проходящем в кровь прямо через кожу и пьянящим сильнее, чем крепкий алкоголь.
На краю стола стоит маленькая фарфоровая чашка, от которой идёт пар, разносящий по комнате аромат персикового чая. Рядом несколько книг с жёлто-коричневыми страницами и изрядно потрёпанными обложками. Прямиком из библиотеки — она сама об этом рассказывала пару дней назад.
— Я закурю? — спрашивает, просто чтобы забить чем-нибудь вязкую тишину. Руки тянутся к карманам брюк, взгляд упирается в подоконник, прикрытый тонкими цветастыми занавесками. Непривычно видеть их по эту сторону окна.
— На улице уже холодно. Не открывай, — растерянно бормочет она, видимо, успев перехватить его взгляд в сторону окна. Отворачивается, изображая заинтересованность чем-то на своём столе.
От злости руки трясутся и не сразу справляются с колёсиком зажигалки. Интересно, она правда не замечает, насколько он вне себя последние несколько дней? Или просто предпочитает не замечать? Так же, как они оба предпочли прикинуться, будто не ебались на этой самой кровати месяц назад.
— У тебя есть идеи по поводу расстановки пар? — бросает через плечо коротко, приглушённо, будто боится спугнуть его слишком громким голосом.
Воздух наполняется терпким сигаретным дымом. Ему резко становится слишком плохо, чтобы продолжать бояться испортить всё ещё сильнее.
— Да. Есть несколько идей, — с губ срывается злобная усмешка и он замечает, как от его тона она испуганно дёргается.
Злость заполняет лёгкие кипящей смолой, расползается по венам смертельным ядом, пожирает мозг огромным паразитом. Злость управляет его мышцами, вырабатывается иммунной системой и даже заполняет член, обеспечивая болезненную эрекцию.
Потому что всё их прекрасное равновесие полетело к чертям, стоило появиться третьему. Тому, над чьими шутками она тоже смеётся, и всегда как будто немного громче, дольше, ярче. Тому, кому улыбается и посылает взгляды украдкой, смущаясь уж слишком часто, сильно, наигранно.
