– Да ладно, я так… проехали… – Поняв, что сморозил что-то не то, Макс сразу же пошёл на попятную.
– Нет, ты скажи, что удивительного в том, что я берегу своё здоровье? – продолжал закипать я.
– Да успокойся ты Сань, чё завёлся – то? Я просто…
– Ты просто хотел сказать на хрена оно тебе. Быстрее сдохнешь, меньше будешь мучиться, так что ли? – Я говорил громко, с ненавистью оттопыривая нижнюю губу.
– Да ничего я не хотел сказать… – Макс не мог выдержать моего взгляда и опустил глаза вниз.
– Нет, ты хотел сказать… ты хотел сказать, посмотри на меня. Я курю, бухаю, трахаю девчонок и при этом здоров как бык. А ты даже курить не можешь, за что ты цепляешься?
Макс уже давно замолк, понуро глядя на пустую банку из-под пива. Жека тоже сидел, молча, ошарашенный моим внезапным срывом. Но я уже не мог остановиться и один продолжал этот диалог.
– Да я берегу… берегу своё здоровье; берегу то, что у меня осталось. Я научился ценить то, что пока у меня есть, но знаю, что в любую минуту могут отнять. Я ценю свою жизнь, хоть она и кажется вам никчёмной. Надо будет, я и пить скоро завяжу! – Я распалялся всё сильнее, обрушивая свой гнев ещё и на Жеку, испуганно забившегося в угол.
– Какое право вы имеете на то, чтобы называть мою жизнь никчёмной? Вы, которые не видели ничего, кроме детского сада и этого двора? Только я в отличие от вас могу ценить то, что у меня есть…
И так далее, в таком же духе ещё минут пятнадцать. А может полчаса. Я даже не помню, как испарились из-за стола Жека и Макс, и в комнате появилась мать.
– Саш, ты чего так разошёлся? Может хватит уже так пить? Так ведь скоро у тебя друзей не останется.
– А у меня их и не было, – бурчал я, уронив голову на стол.
Через какое-то время визиты Жеки и Макса плавно сошли на нет, и я остался один. Так даже лучше, думал я. Надоело это лицемерие с моей и с их стороны. Я практически замкнулся в себе: смотрел телевизор, много читал, в одиночестве катался на коляске по сумеречному пустому двору.
С родителями я почти не контактировал, как и раньше. Мы просто обитали в одной квартире, но находились в разных мирах. У отца обнаружилась онкология, когда я был ещё в армии, и все заботы матери были сосредоточены на его лечении. По понятным причинам я ничем не мог помочь родителям, но, слава Богу, не висел на них дополнительной обузой, благодаря пособию по инвалидности. Этих денег мне вполне хватало на еду книги и пиво.
Фантомные боли постепенно сходили на нет, я постепенно свыкался со своим одиночеством и даже стал находить в нём свои прелести. Жизнь пошла по новому спокойному руслу. Время словно остановилось, застыло на одном месте. Я жил своей жизнью по одному распорядку. В одно и то же время просыпался и засыпал, в одно и то же время ел, смотрел телевизор, читал. Я не знал, что такое понедельники и пятницы, забыл, что такое, выходные и праздники. Я смирился со своим спокойным существованием, размеренным течением жизни, так что и не заметил, что прошло четыре года!
