Лето пролетало весело, упоительно, беззаботно, но как-то очень быстро.
Я пытался уцепиться за каждый день, он ускользал от меня, тогда я придерживал за подол вечер, но он, скидывая платье превращался в ночь, с которой мне не хотелось засыпать. Наш режим был всё тем же – никакого режима. Планы оставались неизменными – никаких планов. Мы так же бродили, ездили, катались по городу и окрестностям в поисках новых приключений. Футбол, парк, набережная, колесо обозрений, «Космос», «Драмтеатр», День города, рок – фестиваль, тусовка байкеров и лысый Петюня, «Мимино» и Вардан, дядя Паша и ледяное пиво, Жанночка из Руси, Миша из «Сибирских зорь», и так по кругу снова и снова. С каждым днём становилось всё сложнее сделать выбор, куда ещё направиться, но идти было нужно и тусоваться до ночи, потому, что жизнь короткая и она одна. Потому что я только начал смотреть фильм под названием жизнь, понимая, что пропустил больше половины и теперь не хотел отвлекаться ни на одну секунду.
Лето, так же как и всё хорошее безудержно катилось к закату, но мы всё-таки ярко отметили его финал.
В конце августа я Длинный и наш новый друг Баха поехали в Казахстан. С Бахой мы познакомились благодаря небольшому конфликту, произошедшему в бане. Мы увидели этого угловатого азиата впервые, в то время, как совершали очередной сеанс помывки. Он зашёл в парную, когда Сашка, местный завсегдатай, хлестал меня двумя огромными берёзовыми вениками. Моя очередь только подошла, и я занял место на верхнем полке, после Длинного, который как раз перебрался на полок ниже. Сашка был настоящим фанатом, знатоком бани. Когда он находился в парилке, всё должно было быть по его. Он сам запаривал веники, ставил по углам ветки засохшей вонючей полыни, заваривал в тазике листья мяты или хрена, и брызгал в топку из маленького ковшика, до тех пор, пока по его мнению в парилке не становилось хорошо. Его «хорошо» не всегда было хорошим для остальных. Кто то скрючившись, как краб вперёд ногами выползал из парилки, кто-то зажимал уши, как в лютый мороз, а кто-то наоборот покряхтывал и, размазывая пот по груди, повторял за Саней его «хорошо». Таким любителем лютого жара был Длинный. Мне казалось, что если бы смена пацанов по традиции не должна была эвакуировать нас из парилки, он сидел бы там часами. Мне, не такому выносливому, как мой друг, часто приходилось терпеть, пока хоть кто-нибудь из нашей смены не соберётся выходить. Сменой мы прозвали парней, которые заходили в баню вместе с нами и помогали нам забраться на полки. Как правило это были Сашка и крепкий седовласый мужик Анатолий, но иногда смена менялась. Мы не испытывали дискомфорта, так как большинство банщиков всегда готово было нам помочь спуститься, или подняться на полки, налить воды в шайки, потереть спину и даже сделать хороший массаж.
