— Я помню, — просипела я, туша в душе рыдания.
— Хоть в одном ты не скатываешься в дурость — понимание, — рассмеялся он, — нас увезли из-за тебя? Что он хотел?
Я кивнула и поджала губы.
— Он мне мстит, — рассказала то, что поняла на самом деле, — хочет навредить любым способом. Через тебя, дочь или… я не знаю.
Руки опустились вдоль туловища, как бы показывая ему насколько я устала. Даже обороняться от него не смогла бы сейчас.
— Мстит? — усмешка, — слишком тупо. Скорее, как сказал брат, пытается выгородить свой косяк и припрятать его поглубже.
Я непонимающе его оглядела, не понимая намека. Муж хмыкнул и закатил глаза.
— Вадим был заочно связан с ним каким-то делом. Не знал, кто именно крыса в отделе, но вскоре догадался — пошли перестановки, увольнения и твой кхм… бывший выполз на свет, — он усмехнулся, — в хорошей должности и с деньгами. А после начал мешать жить брату. Прикрыл больше половины его людей и остался при должности, — он оскалился, — теперь точит зубы на самого Вадима.
Забавно, но Никита сказал мне, что я не достойна рассказа от Артёма, но рассказал всё сам. Словно не выдержал или… попытался ввести меня в заблуждение? Чтобы я рассказала о чём-то Артему?
— Меня закроют вместе с братом, если что, — он пристально уставился на меня, — останешься одна, сразу побежишь к нему обратно?
Последний вопрос он практически выплюнул. Я замотала головой и отпустила её ниже, скрывая глаза. Боже, как же я жаждала того, чтобы Артём посадит их в тюрьму! Я бы осталась в относительном спокойствии в этот момент. Уехала бы из города и никогда бы не возвращалась обратно!
— Узнаешь, что — скажешь мне, — смешок, — он теперь вокруг твоей юбки крутиться будет долго. Прыгнешь к нему в койку, убью. И не тебя одну, — он скосил взгляд к дочери.
Я дернулась.
— Я и не…
— Ой, заткнись, — он поднялся с табуретки, подопнул её под стол и пошёл было в комнату, но я не выдержала:
— Ты забрал детские деньги из банки в ванной? — голос дрожал, а мысли разбегались.
Будто он сейчас мог подойти и ударить меня. Но он так не делал, хоть и угрожал. Вселяло ли это в меня уверенность? Конечно же нет.
— Я, — ответ со снисходительной улыбкой, — а не надо было?
Ответа на этот вопрос, который не спровоцировал бы его, я не придумала.
— Вот и я подумал о том, что это не твоё дело, — уголок его губ опасно дёрнулся.
Я бы назвала его мерзким, если бы могла кого-то как-то называть. Себя же назвала бы жалкой. Потому что выхода из этой ситуации, кроме как занимать, я не видела.
