Признать себя посредственностью было сложно. Поэтому Канингем списал все на превратности судьбы и тотальное невезение, а Альфонсо искал другие способы выслужиться перед Великим Маэстро.
Когда в лаборатории произошла авария, Проктопулус прибег к помощи своих многочисленных устройств. Часть из них после проведенных расчетов утверждала, что сбежавший подопытный умер, а другая выдала десятки направлений и противоречивых данных по месту и времени возможного перехвата любимой лабораторной крысы Проктопулуса. Для проформы Маэстро отправил учеников, чье отсутствие никак не скажется на качестве исследований, на проверку. Так Канингем и Альфонсо оказались в небольшой деревне около дороги, связывающей Тулсу и Горифэл.
Поначалу им пришелся по вкусу небольшой «отпуск», но вскоре все девки были перецелованы, харчи перепробованы, а отсутствие городских развлечений все больше напоминало им о том, как здорово жить в Горифэле. Полтора дня. Ровно столько понадобилось двум избалованным магам, чтобы пресытиться степенной деревенской жизнью. И еще полтора, чтобы начать изнывать от скуки.
Альфонсо обвел таверну взглядом. Ни скатертей, ни коврика у входа. Добротная деревянная мебель не соответствовала утонченному вкусу, а сенные матрасы в комнатах на втором этаже не шли ни в какое сравнение с пуховыми перинами, к которым привыкло изнеженное тело благородного мага. Он пригубил яблочный сидр. Превосходный вкус напитка мерк на фоне грубой деревянной кружки, в которую он был налит. «Уж лучше пить из бутылки, чем из этого уродливого куска дерева», – поморщился Альфонсо. Чтобы сказала его мама, увидев, как сильно испортились манеры сына за последний год, что он провел в обучении у Проктопулуса?
Легкий хлопок заставил Альфонсо отвлечься от размышлений. Взгляд магов замер на краю стола, где материализовалось дымящееся письмо с гербовой печатью Великого Маэстро. Когда Проктопулус искал подходящий символ для герба, ему показалась отличной идея использовать изображение Черной Башни. И с тех пор все изобретения, зелья и бумаги украшал продолговатый символ с закругленным концом.
– Разыграем? – предложил Канингем?
– Два из трех.
– Сойдет.
Быстро разыграв право открыть письмо в «камень, ножницы, бумага», Канингем, от которого отвернулась удача, взял в руки послание. Каждый ученик Проктопулуса на собственном опыте знал, какую опасность таит в себе запечатанный квадратик бумаги. Великий Маэстро любил накладывать на переписку нестабильные охранные руны и с небольшим шансом, процентов пятнадцать не больше, они срабатывали при открытии в руках у настоящего адресата. А письма Проктопулус писал постоянно, предпочитая сводить личное общение с учениками к минимуму.
